Корейский вариант
Шрифт:
Про звонок я не забывал, время от времени всплывало это в памяти, но чем дальше, тем легче мне было отмахиваться, слишком увлёкся игрой. К тому же те тоже не сразу заметку выложили, на второй день, я ждал, ну и они подождут. Это не месть, я действительно не мог уйти из зала ДК-а пока не закончится игра. И у меня есть увлечения, которые могут полностью занять мысли. Все мы люди.
В этот раз у таксофона был всего один человек в очереди, ха, очередь из одного человека, и один в будке. Мне пришлось минут двадцать простоять, пока эти двое наговорятся, за это время в очередь ещё трое встало, так что пройдя в будку телефона-автомата, я бросил монетку и сообщил дежурному телефонисту, впервые слышал, чтобы телефонистами мужчины
– Соединяю, - услышал я, а потом после нескольких щелчков переключения, установилась связь.
– Слушаю, - услышал я прелестный женский голосок, правда немного усталый.
– Доброй ночи. Я по поводу объявления в газете. Кажется, я нашёл вашего щенка.
– Извините юноша, но нам его уже вернули. Спасибо что позвонили.
– Щенок был не один. Рядом лежали альбом и тетрадь.
– Одну минуту. Ожидайте.
После недолгих переключений и пощёлкиваний, а я на часы посматривал, вроде скорость обнаружения места телефона сейчас выясняется быстро. Было дело, у нас в военном городке дивизии, где я до перевода на должность командира полка прослужил начальником оперативного штаба дивизии, завёлся телефонный хулиган. Звонил разным людям, в основном ночами, пугал. Особисты его по телефону и вычислили, успели до того как тот трубку сбросил. Пары минуты им хватило. Так вот, ожидая соединения я и поглядывал на часы. Если поговорить не удастся, бросаю трубку и бегу. Если что, золото припрятано, как покинуть Союз, найду возможность. Хотя может и тут поживу, до девяностых. Я же не знаю, что там дальше было после моего ареста, нужно посмотреть ни в чего не вмешиваясь, до чего дойдёт страна ко времени моей бывшей смерти. Может с развалом Союза и в Америке побываю? Да нет, не может, точно побываю. Поищу способы их уничтожения. Они нас вирусами, а мы их ядерными бомбами. Или нужно найти другие возможности. Это если этот эпизод не сработает в работе совместно с целым государством. Всякие всё же случайности бывают. Хотя думаю история тут пойдёт по иному пути. Всё же тетрадь передал, а там многие ключевые монеты истории указаны. Могут они и по-другому пойти теперь. Не знаю, посомтрим. Да нет, точно пойдут, как к власть приближённые разберутся что в тетради правда, когда описанное начнёт сбываться.
Тут после очередного шуршания, послышался трудно узнаваемый из-за не очень хорошей связи голос генерала Власика. Интересно сколько народу нас слушает, что своими подключениями создали столько помех?
– Мун?
– уточнил он.
Это имя я ему не говорил, можно было узнать только из тетради где была дана короткая биография Муна. Значит или перечитал тетрадь, или ему сообщили мои новые данные полученные вместе с телом. Правильный ход, сразу развеивает все сомнения. Теперь нужно лишь доказать, что всё написанное и нарисованное не плод моего больного воображения, а реальность, какой-бы она страшной не была. Уж я постараюсь это сделать и всё донести до руководства.
– Он самый, - почти сразу ответил я.
– Полное имя, - потребовал тот.
– Пак Мун Хо.
– Хорошо. Руководство приглашает тебя на встречу. Кстати, почему так поздно позвонил? Тираж вышел ещё утром.
– Вы вчера тоже не особо торопились, - проворчал я, и к своему удивлению получил исчерпывающий ответ.
– Вчера не успели, тираж ещё ночью был распечатан и готовился к доставке на почты и в пункты продажи. Никак не успеть было.
– Хм. У меня тоже была очень уважительная причина. Пока в очереди у таксофона стоял, большая очередь была, выходные всё же, увидел на афише объявление турнира по шашкам, всерайонные, городские получается. А я фанат шашек, у нас в дивизии комдив любитель был, ну и все стали игроками. Я в пятёрку лучших входил. Решил, что время есть, поиграю. Только что закончился турнир, я сразу вспомнил о звонке и побежал к телефону. Вот, позвонил.
– Выиграл?
– Продул. Там дама была, Алевтиной Анатольевной зовут, настоящий мастер, я даже не поддавался, хотя и подумывал, всё же слабый пол. Честно выиграла.
– Место какое занял?
– Второе всего лишь, утешительный приз в виде билета на балет. Я не любитель, подарил Алевтине Анатольевне.
– Поздравляю, второе место тоже неплохо. Ты сейчас где? Сам желает тебя видеть, и чем скорее, тем лучше.
– Я так понимаю с вещами нужно собираться?
– Конечно. Сам же написал, чем хочешь лично заняться. Одно фехтование чего стоит.
– Значит, читали, - сделал я вывод.
– Ладно, записывайте адрес, жду…
Продиктовав адрес и узнав, что тот сам за мной приедет, я метнулся из будки к проезжей части, в будку уже стучали другие нетерпеливые желающие позвонить, и поднял руку, тормозя машину, которая к счастью остановилась, хотя таксомотором и не являлась. Сговорившись подвести, поехал обратно к дому. Водитель высадил у входа в арку, так что я побежал ко входу в подъезд. Забежав наверх, торопливо прошёл к себе в комнату и осмотрев вещи, уже всё было собранно, направился к соседке. Постучав, сказал выглянувшей соседке:
– Марья Павловна, меня сейчас заберут и я буду жить за казённый счёт, служба, сами понимаете. Деньги мне уже не нужны, а вам пригодятся, у вас семья. Я сам фронтовик и считаю, что помощь семье фронтовика это долг любого мужчины. Держите, тут почти двадцать тысяч рублей. Мне без нужды они.
К чести той, та поначалу отказывалась, удивившись моему возрасту и тому что я называю себя фронтовиком, а потом видимо решив, что я сын полка, были и такие, деньги всё же взяла. Это ей посоветовал один из соседей, тоже кстати, фронтовик, рабочий одного из заводов, что с интересом наблюдал из очереди в туалет за нашим разговором. Остальные, впрочем, тоже.
– На сберкнижку положите, и берите сколько нужно, - посоветовал я той.
– Резерв всегда необходим и пригодится.
Та поблагодарила со слезами на глазах, надо было всё же к ней в комнату зайти, столько свидетелей нашего разговора, а сам возвращаясь было к себе, повернулся к очереди, что шушукаясь обсуждала увиденное.
– Дядь Жор, сейчас люди в форме прибудут. Скажите в какой я комнате проживаю, хорошо?
– Ты что натворил?
– нахмурился тот.
– Пока ничего, я всего лишь важный свидетель.
– Хорошо, укажу.
Пройдя в комнату, я сел на стул и стал ждать, подперев рукой правую щёку. Сел у стола, положив локоть на столешницу. Осталось только ждать. К чести Власика, тот приехал действительно быстро, и двух минут не прождал, как отворилась дверь и в комнату прошло трое офицеров. Руки на рукоятках пистолетов, кобуры открыты были, глаза всё обшаривают, особенно задерживаясь на оружии что было демонстративно выложено на столе, включая трость со слегка обнажённым клинком. Я был честен, всё показал. А про то что корейской борьбой занимаюсь, в тетрадке было описано. Дальше зашёл сам генерал Власик, что также осмотревшись, мотнул головой, говоря:
– Поехали, тебя уже жду. Ты даже не представляешь, как тебя ждут.
Одиннадцать лет спустя. Конец весны 1949 года. Южная Корея, окрестности Пусана. Вечер.
Уже привычно перекатываясь, стараясь не получить травм от многочисленных камней вросших в склон, я мягко встал на ноги, и осмотрелся, зажимая рану на голове. Жаль, что я прихожу в себя в этом теле раз за разом только после того как её получал. Учёные Союза, изучая эту особенность, предположили, что травма и является причиной духовной смерти Муна и вселением меня в это тело. Я был склонен с этим согласится, хотя были выдвинуты и другие версии, тоже вполне логичные, но эта мне показалась более правдоподобной.