Коридор в 1937-й год
Шрифт:
Но вскоре энергия закончилась, и совсем обессиленный – не только физически, но и морально, от той неизвестности, которая нависла, как острый меч, над его жизнью, он равнодушно присел рядом с сумасшедшим бедолагой и провалился в сон, который тут же погрузил его в свои мрачные, темные, липкие объятья. Даже во сне Артем ощущал силу чувства под названием «страх», который безжалостно сдавливал виски в предчувствии подступающего ужасного будущего…
…Очнулся Артем от болезненного тычка под ребро. Услышал:
– Эй, тебя зовут!
И с трудом разлепил глаза. Увидел маячившего у открытой решетчатой двери милиционера. Тот, встретившись с ним глазами, скомандовал:
– На выход!..
Артем медленно поднялся. Тело затекло, слушаться не хотело, двигалось с трудом, как будто было туго забинтовано. Но с первыми шагами к выходу пришла надежда: а вдруг полиция (ох, пардон, милиция), поняв ошибку, решила его отпустить. Он шагнул из клетки наружу. За спиной лязгнула закрывшаяся решетка…
…Артема обыскали. На столе появился ключ от общежитской комнаты, банковская карта, телефон. Тот, кто обыскивал, с интересом повертел в руках два последних предмета, бросил на парня хмурый взгляд.
Муравьеву предложили сесть на стул напротив дежурного и ответить на вопросы.
Молодой парень-милиционер (другой, не тот, который дежурил ночью), в рубашке с грязным воротником, верхние пуговицы которой были небрежно расстегнуты, не выпуская папиросу изо рта, начал задавать вопросы:
– Фамилия? Имя?
– Муравьем Артем.
– Год рождения?
– 1998.
Милиционер поднял голову и хмуро посмотрел на Артема:
– Шутим?
– Шутим… Я не помню.
– Что значит «не помню»? То есть, продолжаем шутить?
Артем, морщась, пытался сосчитать, в каком году он примерно должен был бы родиться, чтобы его возраст совпал с тем годом, в который он угодил. Не успел. Милиционер уже резюмировал:
– Так и запишем… Адрес?
– Я живу в общежитии.
– Адрес общежития?
– Улица Молодогвардейцев, дом 3, комната 234.
Артем тут же понял, что о молодогвардейцах сейчас еще никто не знает, но было поздно. Вообще, он настолько устал, что не мог быстро ориентироваться и поэтому выдавал правдивые ответы. А ведь не мешало бы их подкорректировать согласно времени, в которое его занесло неведомыми ветрами.
– Где это?
– Что?
– Улица Молодогвардейцев где?
– Хм… На улице Молодогвардейцев.
– Ты мне тут не шути! – милиционер в ярости стукнул кулаком по столу.
Отвечать «я не шучу» в данный момент выглядело неразумным. Поэтому Артем просто потупил взгляд.
К столу дежурного подошел мужчина в штатском.
– Что? Еще один придуривается? – спросил он, глядя на Артема холодным, насквозь пронизывающим взглядом. – Я вызову человечка из органов. Это не наш субчик. Упакуй вещи, которые мы извлекли из его карманов.
Артем почувствовал, как медленно, с ног, его начал опоясывать ледяной ужас. Что такое «органы», объяснять студенту университета, учившегося на историческом факультете, было не нужно.
– Отправь его пока обратно в обезьянник, – мужчина в штатском развернулся и вышел из отделения…
Глава 16. Рита – участница ограбления?
В зелени деревьев, за калиткой, прятался симпатичный двухэтажный домик.
Рита пребывала в сомнениях, начинать ей бояться или еще подождать: дом, никого вокруг, непонятные действия байкера по имени Саша… Вот опять: оглянулся и, многозначительно округлив глаза, приложил палец к губам. Рита мысленно про себя прокомментировала, что она и так молчит, можно было не предупреждать.
Несколько минут он напряженно наблюдал за домом. За это время Рита что только не передумала. В ее мыслях Саша прошел длинную карьерную лестницу от бомжа, которому негде жить, и вот он сейчас собирается забраться на чужую дачу с целью обрести крышу над головой, до домушника, который тоже сейчас собирается, только уже ограбить этот милый домик. Когда она уже хотела поинтересоваться вслух, что всё это значит, он проговорил тихо:
– Пойдем.
И широкими шагами заспешил к дому. Рите, ничего не оставалось, как последовать за ним…
…Дом внутри был обставлен старинной мебелью, кстати, довольно хорошо сохранившейся.
– Чей это дом? – не удержалась Рита от вопроса, давно ее беспокоившего.
– Наш.
«Врет и не краснеет, – подумала Рита. – К своему дому так не подкрадываются».
– Ваш?! Чей «ваш»?
– Мой и отца.
– А мама? – вырвалось у Риты. Она тут же прикусила язык, увидев, как потемнело его лицо.
Видимо, чтобы не отвечать на ее бестактный вопрос, он ушел в другую комнату. Но вернулся уже через минуту. В руках у него были бумажные деньги, которые он засовывал во внутренний карман кожаной куртки.
«Неужели я права, и мы пришли сюда ограбить этот милый домик?» – Рита снова напряглась…
…Из продуктов в доме нашелся только хлеб. Увидев толстый ржаной ломоть, Рита почувствовала, какая она голодная.