Кормило кормчему

Чернышевский Николай Гаврилович

Шамиль задумался и хотел помиловать пророка, но мюриды возмутились еще больше: не ясно ли, что пророк сеет в рядах правоверных напрасное уныние, — где же видано, чтобы бараны кричали козлами?

И пророка казнили. Но когда стали готовиться, чтобы отпраздновать тризну по казненному, то один из баранов, назначенный к закланию, вырвался из рук черкеса и, вскочив на крышу Шамилевой сакли, закричал три раза козлом.

Тогда Шамиль ужаснулся и, призвав самого верного из своих адъютантов, дал ему денег и велел ехать по свету, во что бы то ни стало разыскать неизвестного ученого и убить его прежде, чем он успеет окончить свою работу.

К сожалению, я совсем не знаю подробностей путешествия адъютанта по разным странам. Слышавшие этот рассказ говорили, что описание этих поисков представляло настоящую юмористическую поэму. Теперь приходится ограничиться тем, что адъютант действительно разыскал ученого и, кажется, именно в Петербурге. Он застал его, окруженного книгами, в кабинете, в котором топился камин. Ученый сидел напротив огня и размышлял. Когда адъютант Шамиля объявил ему, что он долго его разыскивал, чтобы убить, ученый ответил, что он готов умереть, но просил дать немного времени, чтобы покончить свои дела и планы.

— Ты хочешь привести в исполнение то, что у тебя здесь написано и начерчено? — спросил его мюрид.

— Нет, я хочу все это сжечь в камине, чтобы никто не вздумал выполнить то, над чем я так долго трудился, считая, что работаю для блага людей. Теперь я пришел к заключению, что я ошибался!..

— Вы — были этот ученый? — спросила Чернышевского одна из слушательниц.

— Нет, я — тот баран, который хотел кричать козлом, — ответил он с добродушной иронией, с которой часто говорил о себе. В дальнейшие комментарии он не пускался, предоставляя, по своему обыкновению, слушателям делать самим те или другие заключения».

Короленко ошибался. Это была вовсе не устная импровизация, хотя не исключено, что Чернышевский и пересказывал этот сюжет.

В конце шестидесятых годов, как уже говорилось, в каторжной тюрьме Александровского Завода Чернышевский написал, а в 1871 году переправил в Петербург сочинение под названием «Кормило кормчему». К большому тексту был приложен меньший, являющийся фактическим эпилогом — «Знамение на кровле», с многозначительным подзаголовком «по рассказу очевидца». <…>

* * *

Но в устном пересказе, который дошел до Короленко, есть эпизод, которого не оказалось в тексте письменном. Очевидно, Николай Гаврилович и в самом деле импровизировал на эту тему.

И к этому мы еще вернемся.

Вряд ли мы сможем полностью разгадать аллегорию, в которой явно зашифрованы были Чернышевским соображения и о собственной судьбе, и о судьбе России, и о судьбе мира.

Но нам важно то, что в качестве места действия и пространства главного сюжета выбран Кавказ.

Марабут — мусульманский святой — Абу-Джафар является на Кавказ из Алжира. Джурджурские горы — вполне реальная местность в Алжире, где жили воинственные ка-бильские племена, бывшие главной опорой эмира Абд-эль-Кадера — «алжирского Шамиля», пятнадцать лет успешно сопротивлявшегося французским завоевателям.

Чернышевский, судя по тексту, хорошо знал историю завоевания Алжира. В «Военном сборнике» было опубликовано в разные годы немало работ русских офицеров, посвященных анализу алжирской войны и сопоставлению алжирского опыта с кавказским. И то, что Абу-Джафар является на Кавказ из Алжира после пленения в 1847 году Абд-эль-Кадера, чтобы предсказать Шамилю его поражение, имеет свою несомненную логику.

К опыту алжирской войны присматривались и высшие российские власти. Судьба Шамиля после его пленения князем Барятинским повторяет судьбу Абд-эль-Кадера, с которым французы обошлись столь же гуманно.

«Двадцатое лето дней Шамиля и десятое лето дней князя Воронцова» — это 1854 год. Почему Чернышевский выбрал именно эту дату — трудно сказать. И почему Кавказ по пророчеству первого имама Кази-муллы, пророчеству, провозглашенному Абу-Джафаром, должен погибнуть в дни Воронцова — тоже неясно. Чернышевский прекрасно знал, что Шамиль был разбит и пленен в 1859 году и не князем Воронцовым.

Гадать бесполезно.

Важно другое. Важно и значимо — каким образом произойдет гибель Кавказа.

Кавказ выбран первой целью ужасающего оружия, в создании которого повинен Пожиратель Книг. История Пожирателя Книг, родившегося в большом городе на самой большой реке в земле гяуров, то есть в Саратове, — это иронически поданная история самого Чернышевского.

Пожиратель Книг, изучив интегралы, конструирует могучую машину для облегчения труда людей. Но молодой Чернышевский с 1848-го по 1850-й год упорно пытался сконструировать вечный двигатель…

Впрочем, интереснее другое — мирные разработки Пожирателя Книг используются для создания гигантской силы бомбы, по описанию весьма напоминающей атомную — «сила воспламенения ее, как сила пламени геенны».

Вообще, все, что связано с действием бомб, удивительным образом напоминает ядерную войну.

Но еще удивительнее другое пророчество — разорение России от изготовления этих бомб — «сильный оружием вскоре разорится» — и последующая «гонка вооружений», когда немцы, англичане и французы начнут делать еще более мощные бомбы.

Но для нас это все второстепенные элементы основного сюжета.

Загадочна фигура Абу-Джафара Продажной Души, и в то же время марабута — святого, «угодного» в Алжире и французам и Абд-эль-Кадеру, а на Кавказе — и Воронцову и Шамилю.

Абу-Джафар и провокатор, выполняющий поручение Воронцова, и пророк истинный, предсказывающий гибель Кавказа.

Весьма интересен и мятущийся Шамиль, предчувствующий свою катастрофу и коварно обманывающий марабута, обрекая того на изуверскую казнь.

Святого Двурушника Абу-Джафара — и Шамиль изумляется: как такой человек может быть святым? — Бог заставляет идти пророчествовать и гибнуть. Естественная участь пророка. Но почему пророк в прежней жизни должен быть двурушником и провокатором?