Корни зла
Шрифт:
— Действительно. Киноверсии «Альрауне» все в большей или меньшей степени опираются на книгу, написанную в тысяча девятьсот десятом или тысяча девятьсот двенадцатом году немецким писателем Гансом Гейнцем Эверсом. Снято было по меньшей мере три или четыре фильма — одни немые, другие звуковые, все в двадцатые годы и в начале тридцатых, хотя Эрих фон Штрогейм создал весьма неудачный ремейк в пятьдесят первом или в пятьдесят втором году. — Люси решила необязательным упоминать, что фон Штрогейм считался одним из любовников Лукреции.
Инспектор Флетчер, по всей видимости, кратко записывала все, что говорила Люси. Потом инспектор спросила:
— Что еще?
— Ранние версии считались довольно шокирующими для тех времен своей эротичностью, — ответила Люси, надеясь, что ее слова не слишком похожи на лекцию, — но фильм, в котором снималась моя бабушка, считается самой мрачной и самой драматичной версией. Вообще-то до убийств в Ашвуде он считался одним из величайших примеров раннего черного детектива.
— Но сейчас уже нет?
— После смерти Лукреции фильму стали повсеместно приписывать всевозможные странности и некую фатальность, и в какой-то момент он получил статус андерграундного и оккультного. К сожалению, все связывали его с легендой — Конрад Кляйн и Лео Драйер, жестоко убитые в Ашвуде, и Лукреция, совершившая это эффектное самоубийство, — так что никто больше не относится к фильму беспристрастно. Это позор, потому что кино действительно замечательное. Оно было чем-то новым и местами очень дерзким. Режиссеру удалось добиться жуткого эффекта.
— Вы видели фильм?
— Да, я смотрела его, когда училась в университете.
— Его сейчас показывают публике? По телевидению, например?
— Думаю, нет. Иногда его демонстрируют на кинофестивалях или в авангардных киноклубах. В одном из таких клубов я его и посмотрела.
Когда Люси училась на втором курсе в Дюрхаме, считалось модным быть почитателями фильмов — черных детективов и мрачных лент немецкого экспрессионизма. Ее всегда слегка злило, что потеря девственности будет всю жизнь ассоциироваться у нее с Орсоном Уэллсом и музыкой из «Третьего человека». Инспектору Флетчер она сказала:
— Фильм, возможно, немного тяжеловат для современных зрителей, поэтому его не смотрят... О нет, подождите, один из спутниковых каналов показывал его несколько лет назад. Они предложили его зрителям как антикварное кино. «Предвестник бури» или «Макбет эры немого кино», — говорилось в анонсе.
Инспектор, видимо, записала это, а потом спросила:
— Итак, значит, сейчас еще существуют копии фильма?
— Да, определенно, — сказала Люси, чувствуя себя более уверенно. — Не очень много, да и те, которые есть, сейчас уже потрепанные. Это был тысяча девятьсот двадцать восьмой или тысяча девятьсот тридцатый год, поэтому основой был старый нитрированный целлулоид, а он иногда разлагается без перезаписи. Пленка просто склеивается. — Она сделала паузу, а потом добавила: — Но фильм все еще существует. Вы хотите посмотреть?
— Да, я бы хотела. Это можно организовать?
— Я думаю, в «Квандам филмс» есть копия, но если нет, я, скорее всего, смогу взять ее у одной из конкурирующих компаний, — сказала Люси, хотя она точно знала, что копия была, потому что она искала ее в течение целой недели, когда пришла в компанию. — А как насчет музыки для фона, написанной моим дедом? Я имею в виду Конрада Кляйна. Его личность обычно находится в тени Лукреции, но в свое время он был одаренным композитором. Вы хотите послушать музыку?
— Ну, если это можно устроить, то да. Но, в принципе, мне нужно посмотреть фильм. — Пауза. Люси ждала, надеясь узнать, что может скрываться за всем этим, но Флетчер просто сказала: — Мы не знаем точно, есть ли связь между делом об этих старых убийствах и смертью Трикси Смит, но хотим учесть каждую возможность.
— И начинаете с просмотра «Альрауне», — сказала Люси.
— Да.
— Убийца в некоторой степени скопировал последнюю сцену «Альрауне», да?
— Звучит так, как будто вы читаете бульварную прессу, мисс Трент. Очень неразумно. Как скоро вы сможете дать мне знать о просмотре фильма?
— Я займусь этим прямо сейчас, — ответила Люси, — и я перезвоню вам. Если возникнут какие-то проблемы, вы можете воззвать к могуществу британской полиции.
— А что делать с показом? Полиция использует новейшие технологии, но я не знаю, сможем ли мы показать пленку семидесятилетней давности, сделанную из... из чего, вы сказали, она была сделана?
— Из нитрированного целлулоида. На самом деле много старых фильмов довольно успешно записаны на DVD. Правда, я думаю, с «Альрауне» этого не делали, так что вам, вероятно, понадобятся старые проекторы. Но это не проблема. Я думаю, что смогу организовать для вас просмотр. У нас тут есть пара смотровых комнат, и в самую большую можно посадить около десяти человек. Этого будет достаточно?
— Да, я думаю, да. Большое вам спасибо. Буду ждать от вас новостей.
— Будет показ, — сказала Флетчер своему помощнику сержанту, после того как Люси перезвонила и сказала, что, как она и думала, пленка принадлежала «Квандам», хотя ее еще не реставрировали. — Но я все же хочу, чтобы ты проработал весь это список киноклубов. Если кто-то недавно брал «Альрауне» с фон Вольф в главной роли, я хочу об этом знать.
Сержант Трендл сказал, что докладывать о киноклубах пока нечего, и спросил, зачем им нужно смотреть фильм.
— Я хочу точно знать, насколько близко к фильму наш убийца скопировал эту знаменитую финальную сцену, — сказала Флетчер. — Если окажется, что он знает каждую деталь в фильме, это может дать нам ниточку. Не может быть, чтобы очень уж много людей видели фильм, только не в наши дни. И у нас есть список спутниковых компаний, да? Люси Трент сказала, что один из каналов показывал фильм несколько лет назад. Если восемь или десять лет назад, тогда это к делу не относится, а если всего пару лет назад, мы можем начать собирать списки пользователей. Да, я знаю, что это нудно, но думай об этом как о варианте опросов «от двери к двери», только сидя в кресле. — Она нахмурилась, а потом сказала: — Думаю, мы организуем этот показ в субботу вечером, если в «Квандам» согласятся.