Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают
Шрифт:
После этого опять наступило молчание.
— А по большому счету надо бы выяснить: а с кем, вообще, она могла там быть? — задумчиво сказал судья. — Хотя бы теоретически.
— Ты что, хочешь дело отправить на дослед? Ты что, этого теоретика наслушался? — кивнул прокурор в сторону эксперта.
— Не знаю… Буду думать. То ли на доследование отправлю дело, то ли вообще подсудимого оправдаю.
— Ха! Оправдает он! Мы два месяца пахали, а они за час разобрались!
— Да ты, товарищ прокурор, не кипятись. Ведь и сам понимаешь, что дело… нет-нет, не белыми нитками
— А наш эксперт молодец — сразу задал нужный вопрос! Сознайтесь, товарищ прокурор: о том, почему они оказались на чердаке, вы, следствие, даже не подумали?
— Конечно, свежий взгляд есть свежий взгляд — он многое замечает, — ответил прокурор. — Зато вспомните, как этот эксперт облажался в прошлом году? Ну, вспомните того человека, что сгорел у костра! Когда эксперт, не найдя в крови карбоксигемоглобин, сказал, что горел уже не живой человек, а труп. А комиссионная экспертиза ткнула его носом в то, что дело было на опушке леса, что был сильный ветер, который относил гарь в сторону, и горевший мог дышать свежим воздухом до самого… конца.
— Да, прокурор и есть прокурор — человек, от которого одни неприятности людям исходят. Мог бы и не напоминать, — пробурчал эксперт.
— Ну ладно. Приз в студию! — Судья подошел к сейфу и достал из оного какую-то красивую бутылку с темной жидкостью и три рюмки.
— А что так мало-то? — разглядывая бутылку, спросил прокурор. — Небось сам в одиночестве прикладываешься?
— А кто будет критиковать — тот вообще станет трезвенником, — ответил хозяин кабинета и разлил содержимое по рюмкам.
— И вот еще что, — сказал он, разглядывая рюмку на свет. — Достоверно сказать, стреляли из пистолета с глушителем или из простого ствола — нельзя: определить не представилось возможным. Ну, из-за гнилостных изменений кожи, а значит…
— …А значит, мы тоже не дураки и провели опросы людей во всей округе. Никто выстрела не слышал, — ответил прокурор. — Значит, пушка была с глушаком, — настойчиво сказал он.
— Или без глушака, — задумчиво добавил эксперт. — Но выстрел был сделан в нужный момент. Например, в момент громкого звука на улице.
— Да, это идея… во время гудка Слюдяной фабрики, например, — встрепенулся судья.
— И что это нам даст? — брюзгливо спросил прокурор. — Ну стреляли во время гудка — а гудит он четыре раза в день: в 8, 12, 13 и 17 часов — и что?
— А вот и думайте, что вам от этого и как такой факт на пользу дела обернуть, — жестко сказал судья и, подняв рюмку, плесканул ее содержимое в рот. Сморщившись, он похрумкал печенюшкой и добавил:
— А подсудимого я завтра отпускаю под подписку о невыезде, тем более что адвокатша набабахала такое ходатайство… Ну а уголовное дело, соответственно, я направлю на дополнительное расследование.
— А у тебя, конечно, глаз так и загорелся при виде «ходатайства» этой адвокатши? — ехидно спросил прокурор. — А, сознайся?
— Неважно. Главное, что дело по обвинению этого… мужа-скандалиста — сырое. Как только ты его пропустил в суд?..
После
— Александр Ильич, а дальше-то что было? Убийцу нашли? Или все-таки бывший муж был убийцей?
— Муж? — с недоумением спросил Ильич. — При чем здесь муж?.. Муж объелся груш… Нет, муж отношения к убийству не имел, — сказал он и вроде как сам себя переспросил: — Дальше? Дальше… — затем он, сделав некое внутреннее усилие, продолжил:
— Что дальше? А дальше все занялись своей работой, тем более что у эксперта ее навалило (в прямом и переносном смысле) немерено. Прокурорские тоже с работы не вылезали, и их можно было понять. Нераскрытое убийство к отдыху не располагало. Ну а судья укатил на выездное заседание в соседний район, где слушалось громкое и громоздкое дело о махинациях в экономической сфере. Но вот ровно через две недели, в очередную пятницу, эксперту позвонил прокурор:
— Слушай, ты можешь ко мне подъехать?
— С вещами? — широко улыбнувшись, спросил эксперт.
— Дурак ты… хоть и не дурак! Все, машину, — сухо ответил прокурор и добавил: — Только будь другом — резину не тяни. Нужен! Жду!
И точно, вскоре подкатил прокурорский «газик», а еще через 10 минут они уже въезжали во двор прокуратуры. В кабинете, кроме хозяина, были и двое военных: лейтенант и майор.
— Слушай, — сказал прокурор, — надо кое-что обговорить. А ты для этой роли… — Но закончить фразу он не успел, так как под окнами раздался резкий скрип тормозов и визг резины по асфальту. Это остановилась шикарная черная «Волга» двадцать четвертой модели. А из нее вылез судья и стремительно скрылся в подъезде.
— Вовремя, — с явным облегчением сказал прокурор, — вовремя! — Однако, когда судья вошел в кабинет, прокурорское лицо уже имело всегдашнее скучно-кислое выражение.
— Вот обратите внимание, — язвительно сказал он нам, одновременно здороваясь с судьей, — стоило только ему провести ряд судебных заседаний по поводу воровства государственных денюжек, и пожалуйста — у означенного судьи появилась «Волга». Ловок, ничего не скажешь.
Однако судья на этот выпад никак не прореагировал. Он прошел к диванчику и по-хозяйски уселся на него. И только тут, приглядевшись, мы обратили внимание на его улыбку. Даже не улыбку, а какой-то внутренний свет, озаряющий лицо судьи.
— Ну и что цветем, как роза в мае? Кому-то срок влепил… выше высшего предела?
Судья встал и неторопливо прошелся по кабинету, о чем-то напряженно раздумывая.
— Ну не томи, — подтолкнул его прокурор. — Давай колись, выкладывай свое сугубо личное!
— А ты откуда знаешь?
— Да ничего я не знаю! Просто на твоей роже все написано!
— Друзья, — начал он, — может, вы меня и осудите, но… дело в том, что я встретил женщину свой мечты, женщину, ради которой готов на все. Женщину, которую я люблю, и мы скоро поженимся! Вот! — закончил он, издав вдох облегчения.