Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают
Шрифт:
— Да нет, законник, коронован лет пять назад, погоняло Гинеколог…
— Какое странное и необычное, не воровское какое-то, — удивился хозяин кабинета.
— Этот Гинеколог — по паспорту Александр Марчук — первый срок в восемь лет получил за валютные операции. Он как раз заканчивал третий курс мединститута. Почему и как появилось такое погоняло, мы не выяснили, но если прикажете узнать…
— Нет, ни к чему, — поднял руку Петр Карлович, — продолжайте!
— Все последние годы он был одиночкой, не состоял ни в одной группировке, но авторитетным был и после безвременной кончины двух подряд авторитетов — Папы и Слона, сходка пригласила Гинеколога
— Вы что-то хотите еще?
— Да, я хочу еще про агента уточнить, — задумчиво повторил Петр Карлович. — Пусть он работает и, самое главное, не светился как наш человек. А вы за этот месяц все, что можно, подготовьте здесь. Вдруг акция «Белого Беспредела» произойдет именно в этот момент? Они высунутся, а мы и ухватим этот беспредел за его длинный нос. А то ишь, нашлись! Беспредел, понимаш, — сказал он голосом президента. — Право беспредела есть только у нас, у государства, — с тонкой усмешкой сказал Петр Карлович!
— А можно вопрос? — спросил Биттер у рассказчика, когда тот прервался. — А вот эти разговоры в Сером Доме — это как? Выдумка или более поздняя интерпретация событий?
— Конечно интерпретация! Следователь попозже примерно так рассказывал, когда… кончилась история с «Белым Беспределом». — И, обведя глазами лица коллег, Сашка спросил:
— Так я, с вашего позволения, продолжу? — Пройдясь по комнате, он глотнул чаю и продолжил:
— После того большого пожара и большущего объема работы прошло почти два месяца. Работа потянулась довольно однообразная, без как-либо неожиданностей — ну все, как обычно. Как раз к этому времени подоспели результаты анализов из лабораторий нашего Бюро и все экспертизы на сгоревших я закончил. Все погибшие на том пожаре, как и ожидалось, умерли от отравления продуктами горения, причем кое-кто из сгоревших был на момент смерти в наркотическом опьянении.
Следователя и майора в эти дни я толком не видел и поговорить с ними не удавалось. Доходили слухи, что они были заняты поисками подходов к этому «Белому Беспределу». Примерно тогда же среди населения стали ходить шутки такого типа: милиция и прокуратура еще и читать не научились, а только буквы знакомые ищут, и добро бы разные буквы, так они и этого не могут осилить, а твердят только две буквы: ББ, ББ, ББ! Лучше бы бандитов искали, а не наших защитников. То есть акции этого ББ среди населения были очень популярны, причем в нашей местной газетке даже появилось интервью с одним из бывших диссидентов местного уровня, в котором красной нитью проходила мысль, что все честные граждане просто обязаны помочь любому из Белого Братства, ибо они делают то дело, с которым не в силах справиться милиция… потому что все куплены… получают долю… и вообще все они по-прежнему работают на КГБ.
В один из таких дней меня вызвали на допрос в прокуратуру — уточнить кое-какие экспертные выводы по одной из прежних экспертиз. Был я в то утро слегка не в духе, по причине вчерашнего, неумеренного окаянства, поэтому слегка опоздал и прибыл уже заметно после 9 часов. Во всех кабинетах было пусто. Я прошелся по тихим и пустым коридорам прокуратуры и только в приемной обнаружил одиноко сидящую секретаршу.
— А где все?
— Присядьте, Александр Николаевич. Все с 8 часов на совещании у… — она ткнула рукой в сторону двери в кабинет прокурора, —
— А-а-а! Наверное, ломают головы над проблемой, как этих Белых Безобразников поймать, — спросил я с усмешкой, но тут открылась дверь прокурорского кабинета и оттуда стали выходить хмурые и неразговорчивые сотрудники. Вышедший последним следователь сухо сказал мне:
— Освободишься — зайди!
Освободился я быстро, так как следователь, к которому пришел, извинилась и сказала, что ей сейчас некогда и что сама в морг заедет и там допросит. С тем я и пошел к Эдику. Кроме хозяина, в кабинете был майор и двое оперов. Они все с крайне деловым видом елозили пальцами по разложенной на столе карте района:
— Что, не получается поймать наяву, так решили поискать, как эти две буквы выглядят на карте, — ехидно поинтересовался я.
— Слушай, ты, умник, — вскинулся следователь, — сядь вон там, — он ткнул рукой в угол, — и посиди смирно, дело есть…
— Ну, в таком случае я сначала в сейф загляну…
— Зачем? — подозрительно оглядев меня, спросил он и, что-то поняв, коротко бросил: — Алкаш! Опять вчера нажрался?
— Что значит нажрался? …Просто… посидели маленько.
Следователь усмехнулся, подошел к сейфу и, открывая дверку, проговорил:
— Сам налью, а то… На, хоть раз в жизни «полечись» приличным напитком! Привык, поди, с утра «технарь» глотать. — И из сейфа послышались знакомые звуки льющейся жидкости.
— Ну, ты и сказанул… «технарь», — пробормотал я, — чистым, медицинским лечимся, — и, вдохнув благородный запашок коньяка, сказал: — Благостно!
— Значит, так, товарищ эксперт! Ты сидишь и чтоб ни звука. Усек? — И уже к майору. — Продолжай.
— Значит, так, после отъезда комиссии мы внимательно изучили проживающих в гостиницах нашего городка — тех, кто приехал и поселился достаточно надолго. Ну, так вот, в одном из номеров проживают три человека, я бы сказал три интересных человека, и вот почему. Старший — мужчина неопределенного возраста и — самое главное — неопределенной внешности. Посмотришь на такого и через пять минут не сможешь описать его лицо…
— Если нет тренировки, — бросил прокурор.
— Да, если нет тренировки. Его мы назвали «Никто». Два других — типичные качки, «мускулы», приставленные для охраны, и производят впечатление серьезных ребят. Как ты и настаивал, хвоста мы за ним не пускали, а отслеживали только общие маршруты их передвижений, и вот что выяснили. Более половины времени они… ни хрена не делают. Сидят в номере и читают местные газеты. Далее, этот Никто сделал три крайне любопытных визита — два к Гинекологу, и, что любопытно, провели нашего визави к авторитету без малейшего промедления. Оба раза он с авторитетом беседовал чуть не по часу. Один визит Никто нанес оперативнику ФСБ, причем и с ним он беседовал не меньше. Ну и после этих визитов к этому Никто три раза приносили папки с какими-то материалами от Гинеколога. Потом мы решили Никто все-таки проверить…
— Я же просил не светиться, — вскинулся следователь.
— А мы и не светились. Леша, продолжай, — сказал он одному из оперов. Тот откашлялся и легким баском произнес:
— Мы на первом этаже устроили «шухер» — вроде как деньги украли из чемодана посетителя, а на самом деле нашего опера. Вот мы и «ловили преступника». Под этим «соусом» мы нагрянули в номер к Никто, и знаете, что он нам предъявил?
— Какое-то удостоверение?
— Да. Удостоверение майора ФСБ и, предъявив его, велел нам убираться, мол, у него тоже операция идет.