Король арены
Шрифт:
Отчего-то в голову лезли совсем другие картинки. Вовсе не про тактику отрядов. Вспоминались видосы из моего мира про победы в боях без правил, а особенно ярко — нокауты моего любимчика и кумира в мире бокса — Роя Джонса.
Чуть ли не вся подборка его лучших нокаутов в какие-то секунды в памяти пролетела. Но не это главное, важно другое. В какой-то момент медитации я вдруг понял, что в этом теле я ТОЖЕ ТАК МОГУ!
Ощущение, как крик или вспышка молнии, пронзило меня моментальным пониманием и своей неправдоподобностью.
Я никогда не участвовал в боях без правил и не выходил на ринг. О
Вскочив на ноги, я изобразил "бой с тенью".
Нет, не всё так сладко.
Связки из трёх — пяти ударов гладко не получаются, не хватает опыта и мышечной памяти, зато "двоечка" и апперкот — как с добрым утром. Не знаю, что с моим телом и памятью сотворили в том говорящем саркофаге, но разбираться в этом сейчас точно не время. Дуэль на носу. Так что скажу спасибо плакатам за то, что помогли мне разобраться с моими новыми способностями и пора идти на разведку.
Перемещение с лэром Дигром по ночному лесу даром не прошло. Теперь я знаю, что по территории Академии совсем не обязательно передвигаться по аллеям. Сегодня аллеи мне противопоказаны. Особенно та, что ведёт к арене. Велика вероятность, что лэр Лиховской сделает всё, чтобы я не явился на поединок.
— Отважные герои всегда идут в обход, — напевал я про себя, углубляясь в густые заросли парковой зоны.
На местном языке получалось не очень, но я старался.
Ползать по кустам пришлось минут пятнадцать, прежде, чем я вышел к ручью. Побродив по берегу, и нахватав на брюки репья и чертополоха, я наконец-то нашёл нужное место. Ручей, огибая арену, резко сворачивал и сужался. Течение здесь быстрое, зато ширина всего метра три, и берег, на котором я нахожусь, как бы не на метр выше противоположного. Перепрыгну и окажусь метрах в пятнадцати от входа на арену. Выйду ко входу с правой стороны, а не слева, откуда подходят обычно студенты, перейдя ручей через красивый ажурный мост над ручьём. И никто меня не увидит, пока я не появлюсь у самого входа. Отсюда, с места предстоящего прыжка, даже скрытый за поворотом мостик не наблюдается.
Полностью удовлетворённый разведкой, я решил возвратиться другим путём, в надежде разыскать более удобную тропинку. Немного пройдя вдоль ручья, я увидел блеск воды, а тут и тропа появилась. Прилично утоптанная, она упиралась в крошечную поляну, с парой поваленных деревьев, до блеска отполированных не одним поколением студенческих задниц.
Костровище, аккуратно обложенное камнем, и полутораметровая пирамида, искусно выложенная из пустых бутылок, явно намекали, что это место пользуется популярностью у отдельно взятой группы студентов. Рукотворный памятник прямо указывал на верность давним традициям, как и его собрат, рассыпавшийся за старостью лет и заросший бурьяном.
Тропа вывела меня на берег пруда, а там и вовсе нырнула прямо к той скале, которую когда-то надвое разрезал лэр Мэрдок. Отличный ориентир!
Осматриваясь, я в три коротких перебежки добрался до общежития. Занятия ещё не закончились и в здании было тихо. Время позволяло, поэтому успел сбегать в душ.
Ферд вернулся с занятий, когда я, переодевшись в тренировочный костюм, сдирал с форменных брюк прилипший репей, собираясь повесить их в шкаф.
— О, ты здесь, а там тебя целый день приятели лэра Юджина Лиховского ищут, — неопределённо махнул он рукой в сторону учебных корпусов.
— Пусть развлекаются. Что нового было? — поинтересовался я у бесплатного источника новостей.
— Прикинь, что Эмгана перед последним уроком вытворила! — тут же ожил и замахал Федр руками, видимо желая подчеркнуть значимость события, — Встала перед дверями и начала всю группу агитировать, чтобы они поддержали тебя на дуэли ставками. Доказывала, что это придаст тебе уверенности, и чёрт с ними, с деньгами.
— Так, — отложил я брюки в сторону, не успев их дочистить, — А вот с этого момента подробнее.
— С Эмганы?
— Со ставок! — рявкнул я на непонятливого приятеля.
— А что с ними не так? — вскинул он голову, но тут же передумал, — Хотя, да, не так. Восемьдесят два к одному. Таких коэффициентов давно не было, как старшекурсники говорят. Года два, наверное. Вот Эмга и взвилась. Она на тебя золотой обещала поставить. Сказала, что если снизить коэффициент — это придаст тебе уверенности.
— Да Релти с ней. Какую максимальную ставку можно сделать?
— Для студентов — дублон, для преподов — два, — моментом выдал мне ответ мой источник информации.
Во! Теперь конкретно и по делу. Он так бы на вопросы преподавателей лучше отвечал, а то вечно мямлит.
Дублон — это много. Десять золотых. У нас на втором курсе стипендия — два золотых в месяц. И это довольно приличные деньги. На первом стипуха была в два раза меньше, и то хватало, правда, без излишеств, впритык.
Дублон на языке Конто называется иначе, но мне, жертве сращения двух разных образцов памяти, это название ближе по смыслу и звучанию, как и некоторые другие местные слова. К тому же, когда я начинаю говорить, слова как-то сами меняются обратно, на правильные.
— Иди, поставь на меня дублон, — полез я в заначку Ларри, где он за всю свою жизнь скопил двенадцать золотых и несколько серебрушек разного номинала.
— Вот это, да-а-а, — только и смог сказать Ферд, глядя на высыпанные ему в ладонь золотые монетки, — Никогда столько денег в руках не держал.
— Так, я вроде готов, — глянул я на себя в небольшое зеркальце, приклеенное к стене.
Только что я закончил мучительный выбор между летними сандалиями и тяжёлыми башмаками, в пользу последних.
Башмаки мне заказывал отец у своего знакомого сапожника, услугами которого он пользуется, сколько я себя помню. Концепцию практичности и надёжности, "чтобы на всю учёбу хватило", сапожник постарался выполнить на всю широту своих взглядов и воображения. Верх из крепчайшей дублёной кожи. Многослойная подошва с каблуком, прошитая рядами самой толстой просмолённой дратвы. Подковки, которыми впору подковать циркового пони. В итоге получились вериги. Помнится, носили в моём мире христианские аскеты железные подошвы, чтобы усмирять плоть. Интересно, что больше весит — их вериги или мои полуботинки, едва доходящие до щиколотки? Впрочем, ботинки, до блеска начищенные, выглядят вполне прилично, а это немаловажный фактор. Артист, выходящий на публику, должен выглядеть.