Король-Демон
Шрифт:
Увидев застрявшую на мели перевернутую рыбацкую лодку, я попросил саперов вытащить ее на берег.
Когда стемнело, я вернулся в ставку императора. В просторном шатре, обогреваемом жаровнями, были накрыты столы. Я увидел копченую ветчину, консервированную рыбу, свежий бекон, только что выпеченный белый хлеб и даже устриц и сыр – лакомства, о которых забыл еще в Джарре.
Я едва не взбесился от злости, но затем понял, что этот ужин предназначается не для придворных, а для солдат штурмового отряда, первых тридцати, которым предстояло пойти вместе со мной, и десяти военных колдунов. Чуть поодаль ели двести гвардейцев, и хотя их трапеза была не такой
Солдаты выпачкали себе лица и руки грязью и срезали с мундиров все блестящее – медали, пуговицы, галуны. Помимо мечей и сабель каждый разведчик был вооружен длинным ножом, а многие к тому же имели мешочки с песком, утяжеленные свинцом.
Положив на хлеб толстый ломоть ветчины, я накрыл его куском сыра и полил все острым свекольным соусом. Впившись зубами в этот огромный сандвич, я на время превратился из первого трибуна в один огромный желудок.
К концу ужина к нам присоединился император, и я отдал необходимые приказания. На это ушло лишь несколько секунд. Тенедос тоже был одет во все черное; лицо и руки его были выпачканы в грязи. Солдаты не сразу его узнали; кое-кто из гвардейцев непроизвольно преклонил колено.
– Встаньте! — резко проговорил Тенедос. – Сегодня я – не более чем один из вас. Церемониями займемся завтра. А сейчас – тишина и смерть. Смерть майсирцам.
Он отвел меня в сторону.
– Как я и думал, предохранительные заклятия были, - сказал император. – Обрати внимание, я сказал «были». Но майсирские чародеи ничего не почувствовали, даже если у них за спиной стоял сам проклятый богами азаз.
Все солдаты были опытными воинами, поэтому перед боем их не требовалось взбадривать пылкой речью. Мы терпеливо ждали. Одни притворялись, что веселятся, другие – что спят. Снегопад усилился до настоящего бурана, что было нам только на руку. Обратившись с краткой молитвой к Исе и Танису, я мысленно поцеловал Алегрию, оставшуюся в арьергарде с домициусом Биканером и 17-м полком, и мы шагнули в ночь.
– Стой! Кто идет? – послышался оклик, произнесенный громким шепотом.
– Калстор Невия и разведывательный дозор из десяти человек, – ответил я по-майсирски, используя один из сельских диалектов, изученных целую вечность назад в Ирригоне.
– Приблизиться одному человеку, чтобы я его узнал. Йонг пошел вперед, и из темноты к нему вышли две тени. Первый майсирец дернулся назад, получив удар ножом под подбородок. Второй, стоявший слишком близко, чтобы воспользоваться шпагой, отскочил в сторону, и я погрузил меч ему в бок. Его смерть сопровождалась некоторым шумом, но это не имело никакого значения, так как восемь нумантийцев уже бежали к посту, неслышно ступая сапогами, обернутыми бараньими шкурами. Мы ждали, застыв в напряжении, и наконец к нам вышел солдат с вымазанным грязью лицом, поднимая руку. Часовые на втором мосту также не успели поднять тревогу. Вскоре второй отряд присоединился к нам.
– Отлично, – тихо произнес я. – Помните, вы должны идти так, словно этот чертов мост принадлежит вам. И это действительно так. Только не переусердствуйте, хорошо? В конце концов, вы ведь все же майсирцы.
Плотным строем мы двинулись в сердце неприятельских позиций, громко стуча каблуками по мокрому дереву, словно на параде. Увидев, как в темноте блеснули зубы, я присмотрелся и разглядел Тенедоса. Наверное, мы подумали об одном и том же: много лет назад мы предприняли нечто столь же дерзкое и одержали победу.
Я мысленно воззвал к Исе – черт побери, а почему бы не к самой покровительнице Тенедоса, Сайонджи, моля ее быть в эту ночь с нами.
Следом за нами двигались остальные разведчики, полупригнувшись, бесшумно, держась середины моста. Шесть человек несли то, на чем я рассчитывал построить свой обман, – брошенную рыбацкую лодку. Считая шаги и отмечая ориентиры, я определял, когда мы доходили до одного из островов, и подавал знак. От колонны отделялся небольшой отряд.
Я не мог поверить, что майсирцы полностью доверились своей магии и выставили на мостах лишь по одному посту. И я оказался прав. Они действительно оказались гораздо осторожнее. Из темноты появился человек, размахивающий мечом. Но Курти был начеку, и его стрела впилась майсирцу в лицо. Тот схватил ее руками, выронив свой меч. Бросившись на него, я зажал одной рукой влажный рот, второй беспорядочно вонзая в грудь неприятеля кинжал Йонга. Когда я расправился с часовым, на мосту уже лежало еще четыре трупа – но один из них принадлежал нумантийцу.
Мы шли все дальше и дальше по этому бесконечному мосту. Наконец впереди темнота сгустилась до непроницаемого мрака, и деревянная дорожка закончилась. Здесь находился второй пост, охранявшийся по меньшей мере тридцатью солдатами. Наша наглость позволила нам пройти еще ярдов десять, но затем кто-то из майсирцев почувствовал неладное и поднял тревогу. Мы бросились на неприятеля, рубя и коля направо и налево, и почти все часовые были убиты, но кое-кому удалось бежать.
Подозвав шестерых солдат, несших лодку, я приказал бросить ее у самого берега и подтащить к ней труп одного из майсирцев, якобы убитого при попытке помешать высадке десанта.
– А теперь бегом! – приказал я, увидев, как каменный городок озарился светом факелов.
Мы побежали на восток, ко второму мосту. Между ними находился трехэтажный каменный амбар. Дверь его была закрыта, но я вышиб ее ударом сапога. Нас встретили три опешивших от неожиданности майсирских офицера. Свальбард, Курти и я без труда расправились с ними, и в амбар хлынули нумантийцы.
– Братьев к лестнице, – крикнул император. – На самый верх, на третий этаж.
– Балк, – приказал я, – забаррикадируй дверь. Этот этаж твой.
– Слушаюсь, сэр!
Поднявшись по широкой лестнице, я оказался в просторном высоком помещении, где еще сохранился сладковатый аромат зерна и лета. Здесь было лишь четыре окна, поэтому я отправил половину своих людей вниз, на помощь Балку, а с остальными поднялся на самый верх. Два колдуна пытались открыть люк, ведущий на крышу.
– Прочь с дороги! – проворчал Свальбард, и братья поспешно подчинились.
Мы с Курти схватили лестницу, а великан, взлетев по ступеням, пригнул голову и уперся плечами в перекосившуюся от непогоды крышку. Люк распахнулся, и мы оказались на крыше. От нас не отставали Тенедос и его колдуны.
В Сидоре поднялся переполох – кто-то напал на передовое посты! На мостах, однако, было тихо. Я надеялся, майсирцы убедят себя, что все нападавшие приплыли на лодке, и тогда у моих разведчиков будет время перебить посты на островах.
Чародеи приступили к своей работе. Первые два заклинания были подготовлены еще до того, как мы начали действовать. Одно было обычным заклятием слепоты, так что, если повезет, майсирцы не обратят внимания на дверь амбара. Снизу доносился глухой гул: гвардейцы баррикадировали двери и окна досками.