Король-Демон
Шрифт:
Стоявший у соседнего окна Свальбард грубо выругался, и в воздухе просвистел дротик. Верзила попытался увернуться, но он оказался слишком неповоротливым – дротик попал ему в спину и пронзил насквозь. Я мог бы добить негодяя стрелой, но не стал мешать ему мучиться.
– А теперь они пойдут на приступ, – мрачно сказал я.
Но я ошибся. Негодяи пришли с огнем.
Первый пожар, возможно, возник совершенно случайно. Но как только Ирригон загорелся, никто не предпринял попыток бороться с огнем. Смех и злорадные крики
Кое-что из этого «всего» еще шевелилось...
Рано или поздно огонь должен был навести кого-то на одну мысль. Так это и произошло. Первым увидел их Свальбард – крестьян, подтаскивающих к воротам замка связки хвороста. Мы перестреляли их из луков, но появились другие, осторожно крадущиеся вдоль стен.
Вскоре мне пришлось устыдиться своего высокомерного отношения к судомойке.
– Я не хочу сгореть заживо! – взвыла служанка и побежала на лестницу.
Подумав, что она хочет найти какое-то укромное местечко, я мысленно пожелал ей удачи. Возможно, когда двери прогорят насквозь и толпа ворвется в башню, бедную женщину не найдут.
Спустившись вниз, судомойка окликнула лакея, и тот неохотно побрел к ней. Через несколько минут слуги снова поднялись к нам. Они притащили с собой огромный котел. В котле что-то кипело и бурлило, и я вспомнил, как в старину осажденные поливали лезущего на стены врага кипящим маслом.
– Они нас поджарят, – весело воскликнула судомойка, – но сначала мы сварим их в кипящем щелоке, в котором я стираю белье!
Подойдя к окну, выходящему на ворота башни, служанка осторожно выглянула на улицу, а затем они с лакеем подняли котел на подоконник и опрокинули. Сгущающиеся сумерки огласилась пронзительными криками, и судомойка просияла от счастья.
– Это их остановит.
Остановило. На какое-то время. Но вскоре мне стало жарко; я почувствовал себя муравьем, на которого жестокий мальчишка направил солнечный луч, сфокусированный увеличительным стеклом. Сначала я унюхал дым, затем увидел его – в очаге, где заготовленные дрова вдруг начали чернеть, обугливаться, источать дым. Потом потянуло дымом откуда-то сверху; загорелись резные деревянные украшения на стенах, деревянные подсвечники и, наконец, балки перекрытий. Судя по всему, бунтовщики разыскали колдуна, и теперь он своим заклинанием обрушился на все деревянное, что было в башне.
Я крикнул улану, дежурившему снизу у двери, чтобы он поднимался к нам, и мы стали выбрасывать деревянную мебель на лестничную клетку.
– Знаете, сэр, – скорчил гримасу Карьян, – я мог бы остаться с полком в Юрее, и тогда ничего этого не произошло бы. По крайней мере со мной.
– Прохвост, ты никогда не теряешь присутствия духа, – заметил я.
Подойдя к Амиэль, я потрепал ее по плечу. Она приняла мои знаки внимания спокойно.
– У нас есть надежда?
– Разумеется, – заверил ее я. – Нет ничего, предопределенного заранее.
Я посмотрел на Маран, но ее глаза оставались холодными, в них не было прощения. Но я все же должен был предпринять последнюю попытку. Я подошел к ней.
– Если случится худшее, – тихим голосом спросил я, – неужели мы отправимся на Колесо врагами?
Маран начала было что-то говорить, но, умолкнув, глубоко вздохнула.
– Нет, Дамастес, – наконец сказала она. – Ты мой муж. Мы умрем вместе. – Помолчав, она закашлялась. Дым становился все гуще. – Быть может, в следующей жизни, когда мы вернемся...
Она осеклась, не договорив. Я подождал, но Маран, молча покачав головой, отвернулась к окну.
Амиэль намочила в воде носовые платки, и мы повязали ими лица.
– Камень не горит, – мой голос прозвучал приглушенно, – а магия колдуна не настолько сильна, чтобы делать огонь из воздуха Мы дождемся, пока прогорит дверь, и, когда негодяи поднимутся наверх, посмотрим, кто кого.
Надеюсь, мои слова показались остальным не такими пустыми, как мне самому.
Но тут мне пришла в голову другая мысль.
– Кто умеет плавать? – спросил я. Разъяснять мой замысел не было необходимости.
Маран плавала как рыба, а солдаты еще лучше, поскольку занятие плаванием входило в обязательную подготовку.
– Ну, я тоже кое-как умею, – сказала Амиэль.
– Не беспокойся, – заверила ее Маран, – я поплыву рядом с тобой.
– И я тоже, – подхватил Свальбард. – Все будет в полном порядке.
– Наверное, я тоже смогу, – сказала судомойка. – Все равно это лучше, чем жариться на огне.
Лакей молча кивнул.
– Отлично, – сказал я. – Маран, поройся в гардеробе, поищи что-нибудь темное. Всем надеть штаны и рубашки. Обувь снять. Как только мы будем готовы, прыгаем в воду. Если считаете, что у вас хватит сил держать оружие, возьмите нож. Но если он будет мешать, немедленно его выбрасывайте. Прыгайте ногами вниз, руки держите над головой. Река у стены замка глубокая, и в воде вы ни на что не наткнетесь.
Вынырнув, сразу же плывите к противоположному берегу. Я прыгну последним и, если что, помогу тому, у кого возникнут какие-то проблемы. Постарайтесь не поднимать много брызг и не привлекать внимания.
Мы торопливо переоделись, стараясь не думать о прыжке с большой высоты и том, что нас может ожидать внизу.
– Лично мне, – сказала Амиэль, – хочется прочесть молитву. Не желаете присоединиться ко мне?
Мы помолились, все, кроме Карьяна и судомойки. Я обращался не только к своим богам, но и к Варуму, богу Воды, и всем тем, кто, я надеялся, меня услышит.
Дым стал удушливым, на лестнице показались языки пламени. Мы кашляли, несмотря на мокрые платки у лица. Выглянув в окно, выходящее на реку, я не увидел внизу ничего подозрительного.