Король эльфов
Шрифт:
– Присаживайся.
– предложил Альмерах.
Стулья были маленькими и круглыми, с мягкой подушечкой сверху, украшенной искусной вышивкой. Лионор невольно залюбовалась, пока наконец не присела на один из них. Сначала нелегко было найти равновесие. Взялась за приборы – странноватые на вид, но все же понятного назначения, разложенные в виде солнца. Скоро подошла Ринуэль. На этот раз в длинном платье, все с той же лентой у талии.
– Господин. – она замела у входа, опустив голову.
Это было так странно, совсем не похоже на нее. Лионор посмотрела
– Проходи. – сказал он.
Рина села рядом с Лионор. Наконец, можно было приступить к пище. Вот только глаза разбегались от множества неизвестных и необычных на вид блюд. Она решила не рисковать, съев для начала две груши, несколько бананов, половинку яблока и большую гроздь винограда. От фруктов желудок был полон, но не было чувства сытости. Во время еды Лионор как всегда не удержалась от вопросов, теперь тактично обходя самые прямые и остро ее интересующие. Альмерах рассказывал о животных и растениях, обитающих в этих местах. Ринуэль, казалось, стала смелее и иногда дополняла эти рассказы собственными наблюдениями.
– Почему ты ничего не ешь? – наконец спросил Альмерах у Лионор.
– Потому что, я съела множество фруктов, просто очень люблю фрукты. Но с удовольствием попробую чего-нибудь еще. – Добавила она, подумав, что так невежливо.
– Рина. – тихо позвала Лионор. – Ты знаешь, что это такое?
Она указала на некие широкие ярко-розовые ломти, приправленные черным соусом.
– Конечно. Aechzin. – как ни в чем не бывало проговорила Ринуэль.
– Хезцин? Я никогда о таком не слышала. Даже выговорить не могу. Из чего оно?
– Корень тысячецвета вымоченный в дубовом отваре. Попробуй, это вкусно.
– Что-то звучит не очень.
–А это?
– Лепестки роз в сахаре.
– Звучит уже лучше.
Лионор глубокой ложкой зачерпнула себе щедрую горсть красных, словно замороженных лепестков. На вкус они были хрустящими и сладкими, с легкой горчинкой.
– Их едят руками, как закуску. – прыская со смеха, зашептала Ринуэль.
– Ой. К пиву?
– Что такое пиво?
Скоро Альмерах попрощался и ушел, желая удачи девушкам. Лепестки были неплохи, и потому Лионор решилась попробовать что-то еще, и так увлеклась, что перепробовала все блюда. «Нельзя сказать, что это несъедобно, но очень необычно. – подумала она. – И как будто чего-то не хватает.»
– А мясо есть? – спросила она.
Рина уставилась большими немигающими глазами.
– Мы не едим мясо.
– Что, прямо все-все? – спросила Лионор.
– Да. А ты разве ешь?
– Не то, что так уж часто…
– Об этом лучше никому не говорить. И даже не произноси это слова, иначе тебя посчитают… ужасной. Чужая плоть – не пища.
– Хорошо. – согласилась Лионор, вспоминая о милых пушистых овечках и корове с большими влажными глазами. – Наверное, так правильно.
Она выпила еще вина, на один бокал больше, чем дозволялось обычно, и съела странный белый фрукт напоследок, стараясь не думать о стейках, бифштексах, колбасах, котлетах, мясе, запеченном на углях со специями…
– А теперь идем к Эннель! – провозгласила Ринуэль. – Только, надо обязательно сменить платье.
– Зачем?
– Потому что это платье середины дня, а уже двенадцать минут, как ранний вечер.
– Странный обычай. – заключила Лионор. – И сколько же раз на дню здесь меняют платья?
– Зависит от настроения. В среднем, восемь раз, для таких, как ты, и минимум два для таких, как я.
Лионор не стала уточнять. Выходя из столовой, она думала о доме. «Интересно, что сегодня на обед там?– Жареная рыба вперемешку с горькими слезами. Как же мне вас не хватает, девочки. Поскорее бы вернуться.»
Глава 8
Оссет
– Няня, что тебе нужно в моей комнате? Я вообще-то еще сплю. За мной не нужно приглядывать. В двадцать четыре годика детки уже сами справятся с чулками, бантиками и корсетами. – зевнула Оссет.
– Мои девочки выросли. Няня больше не нужна вам? – спросила женщина, присаживаясь на край кровати.
– Что за сантименты? Нужна, конечно, правда, не в том объеме. За некоторыми молодыми волшебницами нужен глаз да глаз. Впрочем, с этим я тебе помогаю, можешь не беспокоится. – спохватилась девушка. – Отдохни, свяжи покрывало…
– Даже если я вам больше не нужна, – словно не слыша, продолжала няня. – ваши родители так не считают. И я так не считаю. Если ты не не знаешь, Оссет, я близкий друг Эрлингов и многим им обязана, как и Эрлинги мне. Я воспитала твою мать, и останусь здесь, даже когда вы сами состаритесь. Воспитывать ваших детей, а если повезет, и внуков. Я из рода долгожителей.
Няня сложила сильные сухие руки на груди и строго посмотрела вперед немигающим взглядом похожих на смородину черных блестящих глаз.
– Ты меня совсем не слышишь что ли? – проговорила Оссет, вскакивая с постели и разминая тело.
– Я-то слышу. – ответила няня. – И ты слушай. Ты должна понимать, дорогая, что я здесь не просто так.
– А то я не догадываюсь.
– Поскольку я самый близкий здесь тебе человек, не считая сестер, твои родители поручили мне сообщить тебе эту новость. Ты выходишь замуж. В этом месяце.
– Что!? – Оссет развернулась и с размаху ударила кулаком по стене. На книжном столике задребезжала фарфоровая чашка. – С чего вы взяли!? Нет!
– Это не обсуждается. – строго проговорила няня, пытаясь сохранять спокойствие и мысленно готовясь к буре, которая сейчас начнется.
– Пусть кто-нибудь попробует меня заставить! – закричала она. – Галэрия уже забыла о своей дешевой попытке семь лет назад? Так вот, ничего не изменилось, наоборот, я стала сильнее! У меня втрое больше огня, всему городу не спастись, если он вырвется наружу! И если тогда сгорело одно только святилище духовных уз и все наши повозки, то на этот раз сгорит все, включая ее вместе с женишком, которого она там подыскивает!