Король эльфов
Шрифт:
– Твои угрозы ни к чему не приведут. – вздохнула няня. – Мое искреннее сочувствие, но ты перешла все грани, она не хочет больше тебя здесь терпеть и не остановиться применить силу.
– Пусть не терпит. Пусть катится отсюда, старая змея. – прошипела Оссет. – А ты думаешь, я остановлюсь перед чем-нибудь?
– Не думаю. Я хорошо тебя знаю, и вот мой совет – смирись. Не вынуждай применять последнее оружие. Не ради себя, ради Лионор, которую возможно удастся найти.
По лицу девушки пробежала тень.
– Я найду ее. Даже не говори об этом.
– Своим упрямством ты можешь этому помешать. – серьезно проговорила
– Какая же она гадкая… – сдерживая слезы произнесла Оссет. – Неужели она хочет…?
– Да, ради духов, я этого не говорила. Остановить поиски. Обвинить вас в случившемся. И обязать понести наказание. Я на твоей стороне. Не рушь свою судьбу, судьбу Ашир и возможно, Лионор.
– Ашир? Она же любимица.
– Да, пока. Вы можете попытаться сбежать, но какая судьба ждет беглянок? Лишенные наследства, в постоянном страхе перед погоней, и неизбежном сроке в городской тюрьме. Этим ты только составишь счастье леди Галэрии, избавив ее от всех законных наследников.
– Ты думаешь, она хочет убить отца и завладеть его состоянием? – с сомнением спросила Оссет.
– Нет, что ты, они любят друг друга. Эта женщина хочет для своих детей всего самого лучшего.
– Постой, ты сказала, для своих?
– Да, она беременна. Этим можно объяснить и нападки на вас, порой необоснованные… и излишнюю ее эмоциональность. К счастью, ничто не длиться вечно. Выполнив условия леди Галэрии, ты еще сможешь потом наладить с ней отношения. – Невозмутимо проговорила няня и достала из-запазухи маленькую красную бутылочку.
Женщина откинула голову назад и сделала большой глоток крепкого настоя.
– Эта дура хочет избавиться от нас в пользу не родившегося младенца? Ну, конечно! А вдруг он родиться мертвым? Подавиться косточкой? Заболеет?
– Типун тебе на язык! Дурья твоя голова… да не хочет она ни от кого избавиться, как же ты слушаешь? Она хочет чтобы ты не отравляла ей жизнь. И если в последствии получиться так, как ты сказала – я не ручаюсь. Мое дело – предупредить и подготовить тебя.
– Я поняла. А теперь уходи.
– И правда, пора мне.
Няня снова достала бутылочку и на ходу сделала пару глотков. Оссет села на край кровати, натягивая поверх ночной сорочки грубую полотняную рубаху. Затянув завязки на вороте и закатав рукава, она долго сидела, не в силах пошевелиться и уставившись в одну точку. Из размышлений ее выбил звук захлопнувшейся двери. Едва няня вышла за порог, она обхватила руками голову и уткнулась головой в подушку, заглушая ярость и беззвучные рыдания.
Она не замечала, как на запотевшем стекле посреди туманного раннего утра появился едва заметный отпечаток ладони. Немного успокоившись, она закончила переодеваться, выбрав для себя просторные брюки из хлопка и подвязавшись широким черным ремнем. Оссет схватила висящий на стене лук и отправилась на улицу. Холодный осенний воздух поможет привести в порядок чувства и мысли.
Оссет направилась в конюшню и взяла самого молодого и резвого коня – Иглика, почти жеребенка с угольно-черной гривой, пятнистой, черно-белой масти. Ветер, создаваемый движением холодел кожу, пел в ушах, проходил сквозь одежду, задерживаясь на коже частичками прохлады.
Что-то привело ее на это место. Ужасное место, где два дня назад все произошло. Рядом никого не было видно, поиски углубились далеко в лес. Оссет вскочила на землю, встретившись голыми ступнями в простых сандалиях с обильно выпавшей росой. Она сняла с плеча лук. Прицелилась и выстрелила, попав в середину ствола низенького дерева. Неожиданно, Оссет улыбнулась и обернулась. Исцарапанная покрасневшая ладонь гладила лошадь по морде, задерживаясь на носу и теребя за уши. Иглик фыркнул, отворачивая голову.
– Я вспомнила, Иглик. Я все вспомнила! Это был единорог! И сегодня я пристрелю его. Ты ведь поможешь мне?
Коня забил копытом о землю, и Оссет приняла это за положительный ответ. Она вернулась домой почти счастливой. Если даже это никак не поможет найти Лионор, то поможет свершить месть. «Единороги до одури редки. Я продам его чучело и буду продолжать поиски одна. – думала она. – Хотя, постой… Эта тварь волшебна. Содрав с нее шкуру и сварив из этого зелье можно будет проникнуть в мир, который одновременно и рядом, и нескончаемо далеко… Лионор не в лесу. Она где-то над этим лесом. Где-то далеко и одновременно близко. С помощью него найду ее. Он как-то в этом замешан.» Оссет запнулась на мысли о том, что не владеет магией. Она решила действовать в одиночку. Ровно до того момента, пока это возможно.
«Здесь прохладно. – подумала Оссет. – Я вернусь домой. Переоденусь. Возьму еще стрел. Попытаюсь узнать еще немного о единорогах.»
Она вернулась еще до завтрака. Весь дом продолжал спать. Вчера поздно ночью прибыл отец. Оссет не хотела показываться ему на глаза, поэтому быстро забежала на кухню, стащила у кухарки кусок ветчины, кофе и хлеб, и отправилась в свою комнату. Заперев двери, она присела на корточки рядом со своей кроватью. Под ней валялось множество книг, которые Оссет перетащила из библиотеки. Все они, так или иначе, касались магии, волшебства и волшебных существ.
– «Заклятья белой магии», не то. «Солярные символы энергии и звезды-покровители чародеек», это вообще попало сюда случайно. «Высшие магические существа» – здесь точно ничего нет о единорогах, я помню эту книгу.
Взгляд остановился на темно-зеленой обложке с изображением ветровых вихрей.
– «Низшие духи плоти.» – прочитала она. – Вряд ли это относится к теме, но интуиция подсказывает, что есть.
«Интуиция – самая примитивная магия, шестое чувство. Не доверять ей – то же самое, что не доверять своему нюху.» – вспомнила Оссет слова школьного учителя, сказанные много лет назад. «Хорошо, я доверюсь».
Девушка наугад раскрыла книгу. На оном развороте был нарисован стоящий посреди цветов единорог, на другом – человекоподобное существо с длинными пальцами и заостренными ушами, выше головы… Оссет вскрикнула по-детски, испугавшись, и тут же обрадовалась, что рядом никого нет.
– Так, это всего-то рисунок. – сказала она вслух. – Он ничего мне не сделает.
И все же она прикрыла чистым листом картинку на развороте, и сосредоточилась на единороге. «…Существа суть разумные. Единорог зовется так, потому как имеет оный посередине лба. Встречаются также и двурогие единороги, которые суть два духа, заточенных в одном теле. Зовется духом одухотворенным, поскольку бессмертен, способен добровольно покинуть тело и заново переродиться. Финиксы перерождаются раз в столетие, прочие же должны найти себе тело семидневного жеребенка, у которого из четырех копыт одно белое.»