Король хитрости

Емец Дмитрий Александрович

Пока на сцене выступал хор, Егоров и Хитров за кулисами спешно надевали доспехи: кольчуги из скрепок, панцири, наплечники… Во всем этом снаряжении можно было запутаться, но Филька с Колей уже достаточно потренировались, надевая его дома. И вот последний штрих — Филька водрузил себе на голову русский остроконечный шлем с выступом, защищающим нос, а Коля — немецкий, с забралом и двумя загибающимися рогами. Они подошли к зеркалу и сами себя не узнали: на них смотрели два незнакомых рыцаря, решительных, отлично снаряженных и готовых к битве.

— Ну

что, готовы? — за кулисы заглянула Мария Вячеславовна и тотчас громко объявила всему залу. — Сцену Ледовое побоище представляют ученики 7 «А» класса — Николай Егоров и Филипп Хитров.

— Значит, так: вначале сражаемся и ты отбиваешь все мои удары, а потом один удар пропускаешь и падаешь, — быстро шепнул Филька. — Ничего не забудешь?

— Ты уже двадцать раз это повторил, вот зануда! — проворчал Егоров, и они вышли на сцену.

Зал был полон. Все стулья заняты, а некоторые зрители стояли у стен и выглядывали из-за распахнутых настежь дверей. Коля вначале немного растерялся, но потом вспомнил, как они репетировали, и громко сказал:

— Ха-ха-ха! Рус сдавайся! Ты будешь мой рап! Ха-ха-ха! Я Дитрих фон Клюге — храпрый рыцарь!

— Отступать некуда! За нами Россия! Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим! — Филька решительно схватился за копье.

Егоров замахнулся своим копьем, и Ледовое побоище началось. То один, то другой наносили уколы и ловко отбивали их щитами. «Вот немчура! Крепкий какой попался! — подумал Хитров, едва увернувшись от одного из ударов. — Ну все, пора его побеждать!»

— Русские не сдаются! — закричал Филька.

Он отбросил копье и выдернул из ножен свой меч. Коля тоже выхватил свой. Филька наносил удар за ударом, и немецкому рыцарю давно пора уже было падать, а он все еще был на ногах и, разгорячившись, размахивал своих мечом, норовя достать им русского воина.

— Ты что, все забыл? Давай падай! — зашипел на него Филька, когда они столкнулись грудью.

— Сам падай! А я не буду! — Коля отбросил щит, схватил меч двумя руками и стал нападать уже всерьез. Ему удалось оттеснить Хитрова к краю сцены, и тот едва не упал в зрительный зал.

«Где это видано, чтобы русских били?» — рассердился Хитров. Он тоже избавился от щита и стал размахивать мечом уже по-настоящему. Ему удалось отсечь от шлема Коли один рог и погнуть его доспехи, а тот в свою очередь снес Фильке один из картонных наплечников. Зрители, сообразив, что на сцене идет нешуточная схватка, дружно вскочили. Одни болели за Колю, другие за Фильку. «Давай его, Колян! Мы за тебя!» — вопили одни. «Врежь ему, Филька! Бей фрица!» — кричали другие.

С равным успехом «актеры» бились уже минут пять, когда из-за кулис высунулась голова Марии Вячеславовны.

— Что за безобразие? Прекращайте скорее! Вы всю программу нам срываете! громко прошептала она.

Ребята спохватились, что в самом деле зашли далеко.

— Давай, убивай меня! — шепнул Коля.

Он пропустил один из ударов, и Филька, взмахнув

мечом, сделал вид, что отсек ему голову. Но не успел Хитров порадоваться победе и крикнуть «Ура!», как Егоров коварно вскочил и ткнул его мечом в бок. Фильке ничего не оставалось, как притвориться, что он ранен и уползти за кулисы. Коля на четвереньках, делая вид, что стонет, отправился за ним. Спасая положение, на сцену быстро вышел директор и стал поздравлять всех с началом олимпиады.

— Ты почему Ледовое побоище вничью завершил? Совсем очумел? — закричал за кулисами Филька и, отбросив меч, набросился на Колю с кулаками. Учительница пыталась их разнять, до куда там! Они сцепились и покатились по полу, срывая друг с друга доспехи. Сгоряча они выкатились за сцену. Едва не сбив директора с ног, Филька все-таки подмял Колю и положив его на лопатки, закричал: «Ура, русские победили!» — и испытал в этот момент ни с чем не сравимую гордость.

Вскоре с замечаниями в дневниках, с фингалами и изрубленными картонными доспехами «актеры» понуро возвращались домой. Около самого подъезда Филька остановился и посмотрел на Колю.

— Ладно, Егоров, пускай ты не захотел сдаваться. Это еще понятно. Но объясни мне одну вещь. Почему ты меня ударил? Я же тебя убил! Отрубил тебе голову!

— А я из последних сил! — ответил Коля.

Рассказ третий

МАСКИРОВКА

Дело было в зимние каникулы. Филька Хитров, Коля Егоров и Антон Данилов возвращались со дня рождения Риты Самойловой, где они только что посмотрели по видику новый боевик. В фильме герой-нинзя маскировался, сливаясь с зеленью и стволами деревьев, нырял в озеро и дышал через бамбуковую трубку. Нинзя прятался так ловко, что его на протяжении всего фильма не могли схватить сотни самураев, преследующих врага по пятам.

— Спорим, я смогу так замаскироваться, что вы меня не найдете, хотя будете совсем рядом! — вдруг заявил Хитров.

— Как бы не так! — засмеялся Коля Егоров. — Тоже мне нинзя нашелся! И минуты не пройдет, как мы тебя отыщем.

— Хорошо, — сказал Филька. — Посмотрим! Дайте мне три попытки и по полчаса времени на подготовку каждой.

— Как это по полчаса? — не понял Антон.

— А так. Вы уйдете со двора и пообещаете полчаса за мной не подглядывать, чтобы у меня было время замаскироваться.

— Да ты за полчаса на другой конец поселка убежишь. Естественно, там тебя не найдешь, — хмыкнул Колька.

— Нет. Я обещаю прятаться только в нашем дворе.

— И никуда со двора не уходить?

— Никуда.

— А как мы узнаем, что ты именно во дворе прячешься, если мы тебя не найдем?

— А вы крикните мне погромче: «Сдаемся!», и я выйду из своего укрытия. Вот вы и убедитесь, что я именно во дворе, а не где-нибудь еще.

— По рукам. Можешь прятаться три раза подряд. Но учти, если мы найдем тебя три раза из трех, ты отдаешь нам свой снегокат, — предупредил Антон.