Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой…

Балунов Александр

Афиша «Король и Шут» в клубе ГаМГат. Автор А. Князев

А тогда прослышали мы, что в ДК Ленина, где-то у метро «Пролетарская» открылась новая студия под названием «Инди». И решили там записаться. По-новому записаться. Качественно. Отобрали четыре самые яркие песни: «Мотоцикл», «Веселые тролли», «Вячеслав» и «Сапоги мертвеца». В студии писали на продвинутую по тем временам дат-кассету, (которую мы купили вскладчину), был такой формат. А дат-кассета цифровая, поэтому никто не скажет, что запись низкого качества. Так нам казалось.

После

окончания записи мне подвернулась удачная халтурка: я сложил печку (даже с камином). На все деньги я купил четыре этих самых редких по тем временам дат-кассеты, скопировал на них студийную инди-запись и начал обивать пороги радиостанций. Все обошел, ну или почти все. И услышал новую отмазку: «не наш формат», говорят. Причем говорили это те же люди, что через семь-восемь лет будут зазывать нас к себе и хвалить взахлеб. Мне по секрету, в конце концов, намекнули, что «неформат» означает «дай денег». Ха! Платить деньги за прокрутку на радио! Мы были принципиальные противники такой политики. Денег у нас, конечно, не было, но даже если бы и были, платить мы бы не стали. Попытка попасть на радио была мой собственной инициативой, но на самом деле и так стало ясно, что нас никто не принимает. Мы занимались своим творчеством и никак не пересекались с существующей музыкальной реальностью. От старших коллег-музыкантов помощи не было тоже, над нами откровенно смеялись: «Сказки они поют! Ха-ха. Ребята вы хорошие, но сказки… Это же все не серьезно. Поймите, вы же позорите русский рок!»

Клуб ГаМГат, сентябрь 1995 года. Рис. по фото А. Настальской

26. Альбом «Будь как дома, путник», 1994

Опыт работы в «Инди-студии» показал, что мы можем записаться качественно. И зимой мы снова встретились с Мишей Кольчугиным и договорились записать полновесный альбом.

Тут, кстати, вспоминается забавный случай. Постоянного дохода ни у кого из нас на тот момент не было. Кроме Поручика. Поручик мутил тему с нашим одноклассником Лысым, тем самым, который недолго, но плодотворно потрудился у нас директором, – развозил по музыкальным магазинам всякие подставки и кейсы для CD. Покупал дорогие шмотки и все рассказывал, какой он бизнесмен. Ну да конь с ним! Сидим, значит, договариваемся с Мишей о деньгах. Договорились по 50 баксов с носа, то есть на все про все 250. И вот тут Пор, ни с того, ни с сего, заявляет небрежно: «Пусть будет 300!» И смотрит свысока. Миша, конечно, согласился. А мы припухли от такой заявы: даже полтинник найти по тем временам была задача не из легких. А Пор говорит: «Да я сотку заплачу – и все!» Зачем? Почему? Что у него в голове происходило на тот момент? Я не знаю. Но, забегая вперед, скажу, когда пришел час расплаты, Поручик вообще денег не дал и заявил, что уходит из группы в бизнес. Горшок, который вместо 50 бачей сумел набрать только 40, взбесился. Мне с трудом удалось их помирить. Но это же были мои друзья, и я принимал их такими, какие они есть. В итоге снова пошел занимать денег у мамы. И из 300 долларов за альбом 160 заплатил я.

Концерт в клубе ГаМГат, октябрь 1995 года. Фото А. Настальская

Когда впоследствии эту запись Шумный пристроил издаваться на мелкую студию Awesome Records, продажи шли только в одном магазине, и нам стали капать небольшие деньги. Маленькие, но это были деньги за музыку! И мы их честно делили на четверых, без Поручика, на что он очень обижался, причем так, что Горшок ужасно стеснялся и старался делать это тихо. Сейчас вспоминаю и удивляюсь: почему никому и в голову не пришло сказать ему, что он ни на запись денег не дал, ни на барабанах там не играл. Такие мы были трогательные и нежные…

Но вернемся к записи. Студия Миши Кольчугина переехала на Сенную, хотя, может, это Миша перешел работать в другую студию, фиг знает. Потом она стала называться «Нева». Назвать альбом мы решили «Будь как дома, путник!» и большинство песен взяли из предыдущего альбома, изменили некоторые аранжировки, добавили новые песни. И вообще постарались серьезно отнестись к вопросу качества звука. Процесс был долгий и муторный, мы все время что-то переписывали и переделывали, к тому же Поручик, который сменил Лешу на барабанах, вообще не смог сыграть ни одной песни ровно. Не приспособлен оказался к студийной записи. Выручил нас барабанщик Денис Можин по прозвищу Дэне, потрясающе добрый и интересный человек. Он в то время играл в какой-то металлической группе и как раз проходил мимо. Между прочим, человек интересной творческой судьбы, сейчас он трудится в дружественной группировке «Ленинград», тоже на барабанах. Спасибо тебе, Дэне, ты нам очень помог!

Мы хотели назвать альбом «Мастера кукольных дел», но что-то нас остановило. Бас писали через 500-ватную кинаповскую колонку, что еще в древних кинотеатрах стояла. Денег, как обычно, не было, и нас очень выручал Князь. Он рисовал нам транспортные карточки. Бумажные такие карточки для проезда в метро и на наземном транспорте. Просто цветными карандашами – если приглядеться, то видно, что рисунок, да еще и не очень убедительный. Но всегда прокатывало. И это очень нам помогало. Спасибо, Андрюха!

А про альбом, ну что сказать про альбом? Круто было записаться, да еще с профессиональным барабанщиком. Конечно, это была веха в нашей жизни. А о песнях подробно я лучше расскажу вам в главе, посвященной второму «официальному» альбому «Короля и Шута», который вначале назывался «Король и Шут», а при очередном переиздании мы вернули ему имя «Будь как дома, путник», так как на нем мы переписали все песни с этого альбома.

* * *

Примерно в это время произошло еще одно важное событие. Я по объявлению в газете купил гитарный тюнер «Ямаха». А то, бывало, мы могли по три (!) часа настраивать гитару на репетиции. Именно тогда я познакомился с Ромкой. Впоследствии он стал нашим аппаратчиком, т. е. поставлял нам комбики, микрофоны и прочую хрень по умеренным ценам, а главное, в кредит.

27. Путч

Когда в августе случился путч, я сидел дома и никого не трогал. Вдруг звонит Горшок.

– Видал, чего случилось!?

– Где? – говорю.

– А ты телевизор включи!

Я включил. Там балет «Лебединое озеро».

– Ну, беда! – я ничего не понял, но насторожился.

– Короче, я сейчас к тебе, разберемся! – Горшок повесил трубку и через пять минут был у меня.

Снова включили ящик. Там какой-то старый пень чего-то вещает – ля-ля, три рубля и снова то же самое. И вдруг Горшок тычет пальцем в экран и кричит.

– Слышал, чего они задумали!? «Ограничить продажу спиртных напитков», говорят!

Мы прекрасно знали, что нужно поступать вопреки всем запретам. Взяли бидончик и пошли за пивом. Пиво, как оказалось, запретить пока не успели, в очереди в ларек никто ни о каком путче не слышал.

Вернулись ко мне, открыли окно, уселись на подоконник, стали петь, выкрикивать революционные лозунги и следить за проходящими внизу гражданами. Мало ли что начнется, а мы прозеваем! Но ничего не произошло. Даже прохожие не реагировали, ошибочно принимая нас за обычных хулиганов.

Тогда мы сочинили такое произведение:

Что там за крики «Хэй! Хэй! Хэй»?Это коммунисты бьют детей.Что там за крики «Хэй! Хэй! Хэй!»?Это пацифисты бьют детей.Что там за крики «Хэй! Хэй! Хэй!»?Люди всего мира бьют детей.

и припев:

«Это старое поколениеВоспитывает себе смену!»