Король и спасительница
Шрифт:
— Не бойтесь! — проявил понимание Енг. — Это в воздухе такие ямы! Между потоками ветра! Сейчас повыше залезем, и прекратятся!
Как ни странно, он нас не обманул: воздушные ямы и правда прекратились. Самолетик выровнялся и поплыл горизонтально. Енг, наклонившись, убрал своей палкой газ — мотор стал работать раза в два тише, но мы все равно не упали. Понемногу приходя в себя, я покосилась вправо, откуда мне ответила диковато-радостным взглядом сидящая на коленках у Гефа Натка, а сам Геф расплылся в восторженной улыбке и что-то сказал: наверное, «летает». Я кивнула, повернулась влево и попыталась свеситься через борт, но король с силой вернул меня на место.
— Ну Лид, да не держи ты меня так! — сказала я сердито. — Смотри, земля, как карта!
Под нами лежала выполненная в желтовато-коричневых осенних тонах Варсотия. По ее земле бежали тени от редких облачков, река, разделяющая город, была пронзительно-синей, а крыши оказались в основном красно-коричневыми. Разглядывая их, я пыталась угадать здание парламента, где сидит Сьедин. Король, суда по всему, тоже повернул голову и вглядывался в землю.
— Дыра вон там, за полосой леса, — наконец информировал он.
— Не очень далеко, — прищурилась я. — Минут двадцать лететь, мне кажется.
Король пощекотал меня волосами: значит, кивнул. Я отодвинулась от борта, чтобы протереть слезящиеся глаза, и тут наш планер вдруг дрогнул, а что-то упругое и мягкое с силой шлепнуло о борт. Другое упругое и мягкое ударило меня по лбу, свалилось мне на колени и оказалось маленькой синей птичкой размером и видом похожей на воробья. Я еле сдержала визг и стряхнула ее, но тут взвизгнула Натка, а мотор издал жуткий чих.
— Стая! — выкрикнул Енг. — В винт попадают!
И правда: откуда-то сверху и спереди на нас словно летел крупный синий снег, и увернуться от него было невозможно. Лид откинулся назад и, придерживая меня одной рукой, другую вытянул вперед. Парочка ближайших птиц превратилась в пыль. Геф попытался последовать королевскому примеру, выпустил Натку, вытянул руки и даже издал свое любимое «Ыть», но ничего не произошло.
— Рет, почему ничего не получается?! — заорал Геф.
— Силы ты еще столько не набрал! — отозвался Лид.
— Ты меня будешь держать или нет?! — поинтересовалась Натка. Геф спохватился и вернул руки на место, а до меня вдруг дошло, что мы все друг друга слишком хорошо слышим.
— Енг! — позвала я. — Что случилось?!
— Да мотор заглох, — отозвался затылок пилота.
— Надо улететь от птиц, от птиц надо улететь! — как заведенная повторяла Натка.
— Теперь это неважно, они сейчас кончатся! — сообщил Енг безмятежно.
— А мотор?! — спросили, кажется, мы все вчетвером.
— Чего мотор? Мы же планируем. И без мотора сядем! Только держитесь крепче…
Он заложил плавный вираж, уходя от остатков стаи. Солнечная Варсотия качнулась под крылом, будто прощаясь со мной. Я закрыла глаза и откинула голову назад, упершись королю то ли в нос, то ли в подбородок. Ветер из щелей в кабине начал бить под другим углом — мы снижались. Натка заорала: «Слушайте, так нечестно, мне мало лет!», а Геф с хохотом ответил: «А мне еще меньше!». Я случайно моргнула, увидела впереди вместо неба приближающуюся землю и поняла, что сейчас самое время подводить итоги. Например, сказать королю о чем-то там… Вроде я хотела это сказать… Что-то про сны: я помнила, что вроде бы кто-то из нас снился кому-то, но мысли скакали вместе с самолетом, а земля была все ближе и ближе.
— Лид! — отчаянно вскрикнула я. — Я тебе снилась?!
— Эр, эр, — отозвался король на варсотском, который я вдруг забыла. — Лаксада ида-а ве-ет.
— А по-русски?! — завопила я, и тут самолет треснулся колесами об землю. Мы все подпрыгнули, наверное, на метр вверх и, в хаотичном порядке опустившись обратно, образовали под жердочкой-сиденьем кучу-мала.
…Меня вытянули за руки наверх и куда-то усадили. Шум ветра стих, вроде бы самолет больше никуда не летел и не ехал, хотя тряска оставалась… Тут я поняла, что трясутся мои собственные ноги, сфокусировала глаза и увидела, как охающая Натка с помощью Гефа перебирается через занозистый бортик. Неужели мы выжили?!
Сознание мигом прояснилось: я ловко и самостоятельно перемахнула через борт, за мной вылез Лид. Я подергала его за рукав и шепотом спросила:
— Ну как?
— Могло быть хуже, — удивил меня король. — У меня несколько раз было ощущение, что это мой последний час, но не все время.
— Да ну? Ох, теперь я поняла, почему ты боялся разбиться…
— Я не столько этого боялся, сколько того, что не вовремя решу избавить нас от гибели колдовством, а колдовать с такой силой над городом очень опасно. С другой стороны, не колдуя, можно упустить момент…
— Но вообще-то, если бы не птицы, было бы здорово! Никогда раньше не летала на кукурузнике… Кстати, а что ты мне сказал-то перед самой посадкой?
— Я ответил: «Да, конечно, не волнуйся», — не удивившись, перевел Лид. Вместо него удивилась я:
— Как это «не волнуйся»? Это ты к чему?
— Если честно, Соня, я не совсем понял, что ты спросила, — улыбаясь, признался король. — Во время посадки я мог нормально воспринимать только варсотский.
— Здорово поговорили! — расхохоталась я и чуть не упала на короля от смеха. Тот, тоже смеясь, подхватил меня и выпрямил. Продолжая вспоминать подробности полета и похохатывая на весь луг, мы обошли самолет, чтобы посмотреть, что случилось с винтом. Там уже вовсю ковырялся Енг, выглядевший таким же весело-спокойным, будто не летал только что с нами, а рядом стояла Натка, которая, держась за Гефа, оглашала пространство громким хохотом.
— Да чего ты такая веселая? — удивлялся Геф, отдирая ее от себя. — Давай прекрати, потом поржешь…
— Ой, Сонька, вы живые? — заметила меня подруга и утерла глаза. — И чего я-то, главное, поперлась, я же еще и высоты боюсь… Хотя до птиц было не особо страшно, скажи?
— Енг, а чего с винтом-то? — Геф, воспользовавшись тем, что Натка, наконец, от него отцепилась, тут же подошел к изобретателю.
— Да погнулся просто, крутиться перестал, а так все нормально. Выпрямим, и опять летать будем! — заверил он.