Король и спасительница
Шрифт:
— Язы-ык.
— Да, давай учить, — поняла его я. — Натка, ты куда? Ты тоже слушай, что я тебе, потом переводить все буду?
Следующие часа три мы посвятили напряженному изучению варсотского, а Лид одновременно с нами учил русский. К концу занятия произношение и словарный запас короля намного улучшились, а вот мы забыли даже собственный язык и просто, моргая, пялились друг на друга.
— …Мне надо идти, Соня, — нарушил молчание король на каком-то языке. — Понимаешь?
— А-а-а, да-да, — отозвалась я, сообразив, что это все-таки был варсотский. — Иди… А с тобой пойти нельзя?
— Если хоче-е-ешь… — отозвался он с сомнением.
— Я лично нет, — зевнула Натка. — Буду тут обживаться, с вашего позволения.
— Давай, — сказала я и пошла следом за королем.
Шаркаясь о стены и ловя друг друга, мы спустились по лесенке-стремянке, опять прошли под разрушенным лестничным пролетом, только на другую сторону дома, и зашли в очередную комнатку-пенал, где не было никакой мебели, если, конечно, не считать циновок на полу. Комнатка была до отказа набита довольно-таки бедно одетыми разновозрастными варсотами — кажется, их было не меньше сорока человек. В основном они были колдунами мужского пола, но и обычные мужчины и женщины тоже попадались. При виде Лида весь этот набор гаркнул краткое «ави», что, как я поняла, было сокращением от «авилекса» и означало нечто вроде нашего «здрасьте» или «привет». Лид, явно предпочитавший полную форму, слегка поморщился, но ничего не сказал и кивнул. Народ тоже покивал и шумно расселся на полу так, что в комнате вообще не осталось места. Я, подумав, решила не выделяться и тоже села на ближайший краешек циновки аккурат рядом с тем стариком, который вылечил меня от головокружения. Лид же встал, прислонившись спиной к двери и, скрестив руки на груди, вдруг затараторил по-варсотски с такой скоростью, что я тут же перестала что-либо понимать, и только переводила глаза с короля на того, к кому он в данный момент обращался. Судя по всему, Лид по очереди расспрашивал о чем-то своих людей, а те о чем-то докладывали. Вид у большинства докладчиков был хмурый, и король, слушая их, хмурился тоже. Кажется, дело борьбы со Сьедином пока что не венчалось большим успехом.
Когда что-то доверещал последний докладчик, худой мужчина с тонким голосом, король кивнул, и началось, суля по всему, обсуждение плана дальнейших действий. Варсоты, особенно молодые, скоро вошли в раж и принялись чуть ли не орать, взмахивая руками. Другие им возражали не менее взволнованно. Лид то кивал, то качал головой, то тоже махал рукой, судя по всему, просто с целью заткнуть слишком ретиво орущих сограждан. На меня внимания никто не обращал, мне было скучно и душно, а голова пухла от усилий хоть что-то понять.
Через полчаса крики затухли, а противосьединовые заговорщики, снабжаемые какими-то напутствиями со стороны Лида, принялись выползать на вольный воздух. Я, жадно отдышиваясь, тоже поднялась на ноги. И тут сидящий рядом со мной старик ткнул в меня пальцем и поинтересовался у Лида, то я такая. Присутствующий тут же Геф насторожился и вытянул шею, так же, как и несколько одновозрастных с ним подростков-заговорщиков.
— Это Соня, — представил меня Лид с нейтральным лицом. — Она из другого мира.
Другой мир тутошних жителей не удивил, они закивали, хотя и поглядели на меня с любопытством.
— Ты тоже был в этом мире, Рет? — поинтересовался старик. Лид почти без недовольства отозвался:
— Да, я был там довольно долго. Соня когда-то спасла меня.
Дед смерил меня уважительным взглядом. Я скромно потупилась.
— От чего спасла? — выкрикнул бесцеремонный Геф. Король этот выкрик просто проигнорировал, повернулся ко мне и сказал, переходя на русский:
— Идем, Соня. Темно-о.
— Ты хотел сказать «поздно»? — догадалась я. Лид с улыбкой кивнул и, подталкивая в плечо, вывел меня из комнаты.
Когда мы поднялись наверх, обнаружилось, что Натка уже спит, свернувшись на своей циновке и укутавшись тряпками. За окном было совсем темно, под потолком тускло горел синеватый магический светильник. Король, двигаясь на цыпочках, молча разжег печку и подтащил к нему вплотную свою циновку, предупредив меня шепотом:
— Соня, ты дальше-е, иначе жарко.
— Ничего, потерплю, отодвинусь, если что, — отмахнулась я, тоже подтягивая свою циновку вдоль стены так, чтобы она оказалась параллельной королевской. Вслед за этим мы дружно скинули верхнюю одежду и ботинки, оставшись в брюках и рубашках, и улеглись он на правый, а я на левый бок, глядя друг на друга с расстояния разделявших нас полутора метров. Некоторое время мы пытались заснуть, но то и дело снова открывали глаза и, наконец, опять заговорили шепотом, на смеси языков.
— Лид, что тут делается-то? — спросила я. — Все так плохо?
— Не очень хорошо, — тут же охотно отозвался король. — Здесь есть колдуны. Они за Сьедина. Это хуже, чем было та-ам, в его мире…
— А почему это они за Сьедина?! — возмутилась я. — С ума сошли, что ли?
— Обычные простолюдины, — сказал Лид, но не презрительно, а, скорее, даже печально. — Слава, богатство хотят. И страх, страх.
— Что страх?
— Сьедин. Не-ет тут высокородных сильных колдунов, кроме него.
— И тебя.
— Да. Но они не знают про меня, и хорошо.
— Понятно. Короче, они от страха перед Сьедином и из каких-то выгод согласились служить ему.
Лид кивнул лежа, отчего его непривычно короткие волосы на миг встали дыбом надо лбом.
— Обычное дело, — сказал он по-варсотски. — Так было, и когда я правил.
— Так, может, пусть он и правит? — вдруг пришло мне в голову. — Он же, сам говоришь, из твоего рода. Будет тут опять монархия, только и всего. Разве тебе есть до этого дело?
— Дело?
— Разве тебя это волнует?
— Да-а, — изумил меня Лид и уложил голову на локоть. — Сьедин не правит так… Он… месть, мстит. И… у него нет… Границ. Плохой король, — заключил он по-варсотски.
— Может, он, конечно, и, как ты говоришь, ратсанатла ицаса, плохой король, но и народ тут, судя по тому, что ты рассказал, не очень-то. Он вроде и не против Сьедина… Да вообще, зачем ты вдруг так в это вмешиваешься? Неужели тебе жалко каких-то простолюдинов?
— Не жалко, — признался Лид честно, но вроде бы неохотно, и снова, лежа, сделал загребущий жест одной рукой, добавив:
— Моя-a страна. Должен.
— Да чего ты им должен-то, если они тебя сами свергли и заколдовали? Ты все равно давно не их король.
— Неа-а-а, — протянул Лид по-русски. — Соня, я всегда король. Только я сам могу решить, что нет. А если не решил, я должен пробовать делать лучше… Моя страна.
Я прямо залюбовалась им и заслушалась его прекрасной и величавой речью, которую не портило даже то, что во время нее он лежал на боку и косил на меня одним глазом, поэтому ничего не ответила, пока он меня не окликнул: