Король Крыс
Шрифт:
Старые, наработанные много лет назад связи позволили Аркадию Сергеевичу оформить ценный груз в качестве дипломатической почты, которая, как известно, не подлежит таможенному досмотру. Сидя у иллюминатора «боинга», выполнявшего рейс Стамбул—Исламабад—Сингапур, Рассказов, вспоминая глумливые интонации Фалалеева, лишь улыбался его наивности.
И только здесь, в Сингапуре, выяснилось: привезенные деньги оказались мастерски выполненными фальшивками. Красавчик–Стив вернулся из банка, согласившегося принять так много наличности, перепуганным насмерть: его едва не арестовали.
Аркадий Сергеевич сперва не поверил порученцу — открыл баул, осторожно взял одну из пачек, взвесил на ладони, бережно надорвал упаковку, извлекая одну из стодолларовых купюр. Она была новенькой, не бывшей в обращении, хрустящей. Казалось, все на месте: и рифленый пиджачок Президента Франклина, и защитная полоса, и водяные знаки, и разноцветные вкрапления в целлюлозу, так называемые «волоски».
Проверка стационарным детектором буквально ошарашила Рассказова: купюра оказалась фальшивой.
И тут самообладание окончательно покинуло всегда спокойного и рассудительного Аркадия Сергеевича. Он бросился к баулу, надрывая остальные пачки и судорожно вытаскивая банкноты, совал их в детектор.
Бесстрастный прибор не мог врать: все купюры были фальшивыми.
Столь невероятное количество фальшивок удивляло, и на следующее утро Рассказов, немного успокоившись и придя в себя, принялся наводить справки.
Уже к вечеру по каналам Интерпола удалось выяснить: на протяжении всего 1994 года в Грозном, столице Республики Ичкерии, в подвале Президентского дворца был налажен настоящий конвейер по печатанию сто- и пятидесяти долларовых купюр. Банкноты почти не отличались от настоящих, и выявить фальшивку можно было только стационарным банковским детектором.
Эмиссия «чеченских долларов» имела не столько преступную, сколько подрывную подоплеку — это была своего рода экономическая диверсия против Центра, потенциального врага. А потому фальшивки реализовывались по весьма сходной цене — причем оптовые покупатели имели огромные скидки. Среди постоянных центров сбыта фальшивых долларов источники Интерпола называли Ставропольский край, Краснодарский край, Москву, Калининград, Одессу и Крым.
Вот, оказывается, зачем Николай Артемьев ездил в Симферополь!
Что поделаешь, — сказал Аркадий Сергеевич Стиву, — как говорят в России — не в деньгах счастье.
А в чем же тогда? — не понял тот. — В количестве денег?
Нет, в качестве.
После всего произошедшего Рассказов погрузился в черную меланхолию.
Он вспомнил, что как-то ему померещился злополучный Рэкс, его извечный враг. И вскоре после этого его столь хитроумно задуманное дело тут же провалилось, а это не могло быть простым совпадением.
Проклятый Говорков! Рассказов изо всех сил стукнул кулаком по столу, наполнил стакан водкой и влил в себя.
Несколько дней запоя не принесли успокоения, тогда он бросил пить и занялся другим, более приятным делом.
Рассказов перекинулся на своих «курочек» и стал искать тихих радостей с Машенькой–Уонг, утешая себя пошлыми пословицами и размышлениями о превратностях судьбы, что, впрочем, само по себе было не менее пошло.
30
Итоги: все хорошо, что хорошо кончается
— Здравствуйте, Максим Александрович. Что же вы не звоните?
Таковы были первые слова Прокурора по приезде в небольшую деревушку Ярославской области — обретя наконец желанный покой, Лютый уже третью неделю гостил у Алексея Николаевича Найденко.
Весна окончательно вступила в свои права, и Максим, пользуясь случаем, старался наверстать упущенное: ходил с Наташей в лес, наслаждаясь после задымленной Москвы свежестью воздуха и красотами природы.
Девушка не скрывала своего обожания — не стесняясь дяди, робко целовала Максима, по сто раз на день признаваясь в любви, и, несомненно, была счастлива.
Коттон следил за любимой племянницей и гостем настороженно и внимательно, делая выводы, впрочем, ни о наблюдениях, ни о выводах никому не говорил.
Так проходили дни, недели. Порой Лютому начинало казаться, что не было никакой сабуровской криминальной империи, что все эти кактусы, шмали, сытые, висты и прочие негодяи просто герои давно забытого фильма.
Нечаев вспоминал те события как нечто далекое, нереальное, случившееся не с ним, точно серенький детектив в плохом пересказе.
Но увидев знакомую черную «Волгу» с российским триколором на государственном номере, свидетельствовавшим о принадлежности машины к ГОНу, гаражу особого назначения, он вспомнил все, а вспомнив — огорчился. Зачем возвращаться в прошлое? Тем более если оно тебе неприятно.
Подойдя к Лютому, Прокурор крепко пожал ему руку и, обезоруживающе улыбнувшись, полюбопытствовал:
Что же вы мне ни разу не позвонили? Забыли номер моего телефона? Не верю; память у вас превосходная. Наверное, не хотели ворошить старое. Я прав или не прав, Максим Александрович?
А к гостю уже шел Алексей Николаевич. Степенно кивнул, протянул руку и, бросив приветствие, предусмотрительно удалился, чтобы не мешать беседе.
Наташа, иди на стол накрывай, у нас гость, — произнес старик. — Помнишь, приезжал в прошлом году?
Это который и есть сам закон? — простодушно спросила девушка.
Прокурор и Лютый отошли в сторону. Задав несколько ни к чему не обязывающих вопросов, руководитель секретной кремлевской спецслужбы с присущим ему изяществом незаметно перешел к теперешним московским реалиям: после ликвидации сабуровской криминальной структуры бандитские междоусобицы вновь набирают силу, вновь гремят автоматные очереди, и первые полосы газет пестрят заголовками о заказных убийствах и бандитских наездах.