Король Лжи
Шрифт:
– Это тот сухенький маразматичный старикашка с белой бородой и кривыми бакенбардами? – уточнил у помощника, пытаясь сообразить, о ком он говорит.
Кажется, именно на рассказе этого нуднейшего типа я действительно уснул. Даже не притворился. Каюсь, и такое периодически со мной
– Да, – секретарь ответил таким тоном, что было очевидно, что он думает о моей характеристике клиента, – он предложил целых двадцать фэрнов за то, что ты найдёшь светильники из гарнитура.
– А, ну так забирай деньги, – я потянулся, – и вели купить мне ящик виски на них. Весь антиквариатный хлам господина Тривэлли находится в туалетной комнате, примыкающей к спальне, которую он использует лишь по ночам. У него не только проблемы с памятью, но и с мочевым пузырём. Каждую ночь он просыпается по естественным надобностям, хватает ближайший светильник и там его и оставляет. Прислуга тут ни при чём.
Берни поджал губы и сел на край дивана. Подушки прогнулись под немалым весом моего помощника.
– Кай, ты точно не хочешь мне ни о чём рассказать? Что случилось в тот день, когда ты обманом избавился от меня и отправился в участок жандармерии? Я не стал вызывать врачевателя исключительно потому, что он был бы вынужден отослать заключение о нападении в жандармерию.
– А я тебя со свету сжил бы за такое. Уже ж рассказывал, – произнёс нарочито бодро. – Приехал к комиссару, мы славно поболтали, я распутал дело и выбил ещё парочку фэрнов в качестве премии, после чего вернулся домой.
– И всё? – Берни многозначительно поднял
– И всё, – ответил с нажимом.
А что ещё мне было ему ответить? Не поведать же историю об одной маленькой и хрупкой девочке, которую нещадно избила жизнь и всякие твари? Девочке, которая стала королевой преступного мира не потому, что хотела этого, а потому, что в противном случае, скорее всего, умерла бы. Тот жуткий шрам на её шее – след изощрённой пытки садиста. Мне ли такое не знать? Одно дело, когда видишь шрамы на мужском торсе. Что ни говори, а всё-таки есть что-то в словах ночной феи. Увечья на мужском теле смотрятся… нормально. Непривлекательно, но от них и не проходит мороз по коже. Мужчины создавались природой как более сильный пол, как воины или защитники, те, кто будут охотиться, сражаться с противниками, оберегать семью. А вот шрам на тонкой женской шее, да и ещё такой застарелый… Тот человек, кто мучил Грейс, получал неподдельное удовольствие. Разумеется, я прекрасно знал, что хотела произнести девушка: «Ты знаешь, тот, кто это сделал, уже мёртв». Прочёл это по её сузившимся глазам, по жёстким складкам, на мгновение сформировавшимся вокруг рта. Порой я ненавидел себя за то, что способен понять так много. Сколько было маленькой девочке, которая отобрала клинок и всадила его в шею своего мучителя? Судя по огрубевшему рубцу, лет двенадцать или тринадцать, не больше. И готов биться об заклад, что прозвище Проклятый Кинжал родилось не просто так. А сколько людей ей пришлось убить, чтобы не ложиться под
Конец ознакомительного фрагмента.