Король Матиуш Первый

Корчак Януш

— Как, в своих стрелять?

— Завтра мы должны быть в городе, иначе будет плохо, — повторил молодой король. — А кто бежит с поля боя, тот не свой, а враг.

Войскам было объявлено, что завтра начинается генеральное наступление и последнее сражение.

«Нас трое, а Матиуш один, — гласил приказ. — У Матиуша нет ни пушек, ни пороха. В его столице революция. Его солдаты не хотят сражаться. Они голодные и оборванные. Завтра Матиуш будет взят в плен, а мы войдем в его столицу».

Самолеты получили приказ вылететь

с восходом солнца. Были выданы бензин и бомбы.

А сзади войска поставлены пулеметы.

— Для чего? — спрашивали солдаты.

— Потому что пулеметы нужны в обороне, а не в наступлении, — говорили офицеры.

Но солдатам это не понравилось.

Этой ночью никто не спал ни в лагере Матиуша, ни в лагере его врагов.

Одни чистили оружие, другие писали письма домой и прощались с родными.

Стояла глубокая тишина, только потрескивали костры. И в этой тишине громко бились сердца солдат.

Начинался рассвет.

Еще было темно, когда неприятельские пушки начали стрелять по пустым окопам Матиуша. В лагере Матиуша это вызвало только смех.

— Переводите порох, переводите, — говорили, смеясь, солдаты.

Матиуш стоял на холме и смотрел в полевой бинокль.

— Идут.

Одни бегут, другие осторожно ползут — все новые и новые отряды выходят из окопов — сначала боязливо, потом немного смелее. Одних привлекает тишина в окопах Матиуша, а других пугает.

Вдруг в небо взвились двадцать самолетов и — прямо на столицу. Увы, у Матиуша было их только пять, так как дети больше всего интересовались самолетами и совершенно испортили их, когда хозяйничали.

Начался жестокий воздушный бой, было сбито шесть неприятельских самолетов. Но и самолеты Матиуша вышли из строя: некоторые были сбиты, а некоторые вынуждены были приземлиться.

Начало боя было таким, каким его предвидели на военном совете.

Едва неприятель занял передние окопы, как раздался победный крик:

— Ага, убежали. Испугались. У них нет пушек. Ого, как быстро убежали: даже водочку не успели захватить.

И тут и там открывали фляжки.

— Хороша, попробуйте.

Пьют, смеются, галдят, готовятся к ночевке.

— Зачем спешить, когда и тут хорошо.

Но молодой король упорно повторял:

— Мы должны сегодня быть в городе.

Подтащили пушки и пулеметы.

— В атаку!

Неохотно шли солдаты в атаку, в головах у них шумело. Но приказ нужно выполнять. А то, что неприятно, лучше сделать скорей. И вот уже открыто, во весь рост, шли они, а потом бежали на последнюю линию обороны Матиуша.

И тут грохнули пушки, застрочили пулеметы, посыпались пули и — что самое удивительное — стрелы.

И тут в лагере Матиуша раздался дикий крик. Грохнули барабаны, пищалки, литавры.

И тут черные воины выскочили из окопов. Какие-то эти негры маленькие, но, может быть, так кажется издалека? Немного их, но все же достаточно — и в глазах двоится, и в ушах шумит.

И тут вдруг львы и тигры, оглушенные стрелами и обожженные горячим железом, страшными прыжками бросились прямо на атакующего неприятеля. Сто убитых не произвели бы такого впечатления, как один растерзанный львом. Ведь такое зрелище видели солдаты впервые. Как будто клыки дикого зверя хуже, чем пуля.

Что тут творилось, трудно описать. Одни солдаты кинулись, как безумные, прямо на колючую проволоку, бросая ружья на землю. Другие бросились бежать, а в них начали стрелять свои же пулеметы, так что им казалось, что их окружили и бьют с двух сторон. Они падали на землю или поднимали руки.

Неприятельская кавалерия, которая должна была поддерживать наступление, теперь со всей силой обрушилась на своих пулеметчиков, топтала их и рубила.

Дым, пыль, смятение, никто уже ничего не видит и ничего не понимает. Так продолжалось час и два.

Когда потом историки описывали эту битву, каждый писал разное, но все они сходились на одном: подобного сражения еще не было.

— Ах, если бы еще хоть на два часа хватило пуль и пороха, — говорил военный министр.

Но ни пуль, ни пороха не было.

— Кавалерия, вперед! — крикнул Матиуш, вскочив на красивого белого коня.

Да, это был единственный выход: воспользоваться паникой и гнать, гнать неприятеля, захватить все его запасы, отбросить его от города так далеко, чтобы он не мог ни узнать, ни догадаться, что это не войско Бум-Друма, а горсточка негритянских детей и несколько десятков диких зверей из зоологического сада принесли Матиушу победу.

И вдруг, в тот самый момент, когда Матиуш поспешно вскочил на лошадь, он взглянул на город и онемел.

Нет, этого не может быть. Это какая-то страшная ошибка! Это ему только кажется. Увы, это было так.

На всех башнях города развевались белые флаги: столица сдавалась!

Уже мчались в сторону города гонцы с приказом:

— Сорвать эти белые тряпки! Трусов и изменников расстрелять.

Увы, было слишком поздно. Неприятель заметил эти лоскуты позора и неволи.

Если на войне тебе достаточно выпить одну рюмку, чтобы быть пьяным, то достаточно первого свиста пули, чтобы тут же отрезветь.

Страх, надежда, отчаяние, жажда мести ~- все это быстро следует одно за другим.

Солдаты протерли глаза. Что это? Сон или явь? Пушки Матиуша умолкли, львы и тигры лежат, настигнутые пулями. А белые флаги возвещают о том, что город сдается. Что все это значит?

И тут молодой король понял.

— Вперед!

За ним повторили это офицеры, а за ними — солдаты.

Матиуш все видел, но был бессилен.

Возвращаются — выстраиваются в шеренги — подбирают брошенные винтовки. Белые флаги исчезают, но слишком поздно.