Король Мистрока. Красный Вестник
Шрифт:
– И убийц завораживает природа. – прошептала всадница, проходя мимо.
Она до сих пор не сняла с себя ни капюшона, ни доспехов, чтобы хоть немного отдохнуть от своей ноши.
– Я слышал, что в разных точках нашей земли звездная карта выглядит по-разному. – Мэтт проигнорировал укор в свою сторону.
– Наш остров Мистрок лишь один из множества кусков суши на всем планетарном шаре, наверняка где-то люди видят нечто иное, смотря ввысь. – женщина остановилась и села, ее и Мэтта разделял потрескивающий обугливающимися дровами костер.
– Шар? – усмехнулся Мэтт. – Я бывал как-то раз в Гарденпорте, тамошний клирик убеждал меня в том, что у Альзамеры есть край
– Ты бывал хоть где-то, кроме Мистрока? В Тарреде? В Колграде?
– Нет, я не покидал остров, мне и на нем хватает места. – смущенно ответил Мэтт.
– Тогда почему ты думаешь, что какой-то клирик, даже из Гарденпорта, может быть прав? Наш остров один из крупнейших известных, долгое время он даже считался материком, но им весь мир не ограничивается. До сих пор карты не дописаны, есть вести о неизвестных землях на Западе. Ты не видел, быть может, даже процента от того, что нас окружает.
– Но все это и не значит, что клирик не прав, лишь одно мнение из тысяч.
– Необоснованное мнение не может считаться аргументом. – резко ответила женщина.
Мэтт улыбнулся и встряхнул длинные волосы.
– Какой бы Альзамера ни была, это все равно ничего не поменяет для нас. – произнес он.
– Знание об окружающей действительности помогают человечеству расширять свое сознание, стремиться дальше, все ближе к богам. Ты ведь сам только что наблюдал за небом, наверняка в тебе пробудилось любопытство.
– Я наблюдаю за звездами лишь потому, что они для меня загадка. И ты такая начитанная девушка, а веришь в богов? – усмехнулся Мэтт, опустив взгляд на костер.
– Все во что-то верят. – ответила всадница и сняла капюшон. Рассыпались на плечи золотистые кудри. Через черную личину Мэтт даже смог увидеть цвет ее глаз – голубой.
– Я предпочитаю ни во что не верить, чтобы не разочаровываться в собственных же идеалах.
– Это характеризует тебя больше, как труса. – выпалила златовласая женщина.
– Я прагматик. – поправил Мэтт Кэнан.
– Ты идиот, если думаешь, что сможешь притворяться нигилистом до конца. Наступит момент, когда ты осознаешь собственную глупость.
– Я хотя бы не прячусь за маской. – лукаво улыбнулся Мэтт, глянув всаднице прямо в глаза.
– Не фамильярничай. Я не стану показываться обычному преступнику. – отказалась всадница и хитро улыбнулась.
– Ты не знаешь, кто я.
– Это ты не знаешь, кто я, а я о тебе знаю все, что нужно. Ты Кэнан, у вас нет родины, нет дома, нет семьи. Вы, Кэнаны, предпочитаете отнекиваться от любой ответственности, от любых устоев, в чем я уже убедилась. Ты просто искатель наживы, живешь примитивными потребностями. Ты наверняка считаешь себя лучше многих, независимым и неповторимым. Но проблема как раз в том, что ты просто образ без личности, все Кэнаны одинаковые.
– Может и так, – согласился Мэтт. – Но ты пример противоположного. Ты считаешь, что твои знания и умения служат какой-то высшей цели, и ты будешь считать так, пока не наступит момент, когда ты осознаешь собственную глупость.
Женщина усмехнулась и встала на ноги. Она ничего не ответила и отправилась патрулировать.
Глава десятая
Ристалище Рангарона
Рангарон –
Но те воинственные времена, казалось, остались навсегда в прошлом, королевство Вайнсбургов сформировалось тридцать лет назад и с тех пор все жили в мире и относительном согласии. Вассалам короля запрещалось вступать в открытую вражду между собой, а некогда полный дикими племенами Риверлок перенимал культуру Вайнсбургов, желая всячески угождать королям и выстраивать дружественную политику. Холоборн не знал войн вот уже тридцать три года.
– Читай дальше, – настаивал советник герцога Валрейда и по совместительству учитель для его младшего сына Леннона. – Не отвлекайся.
Учителю было уже лет двести. По крайней мере, тринадцатилетний Леннон думал так. На самом деле одним стихиям было известно о годе рождения Шамуэля Арпада. Старик не имел волос на голове, кроме своих пышных седых бакенбард. Глаза Шамуэля вмещали в себя мудрость всего мира, даже его серая радужка была по-особенному серой, словно бы знания и умения меняли этот цвет.
– Почему мы должны заниматься здесь? – слезливо спросил Леннон Гюла, сидя за столом перед толстой книгой.
Позади мальчика сидела его родная сестра Елизавета. Она надела самое красивое свое платье и приказала слугам сделать ей прическу, как у жены короля Эдуарда, королевы Катрины, чтобы каждый рыцарь на ристалище дивился. Ее длинные темно-русые волосы сплели в боковые косы-улитки, а веки и брови подвели сурьмой. Елизавете было шестнадцать, она была старшей из сестер. Она уже вступила в возраст, в котором в первую очередь думала о красоте и о мальчиках.
Елизавета сидела невероятно тихо, что было ей свойственно, и вычесывала своего короткошёрстного леопардового цвета котенка по имени Хвостик, привезенного с самого юга Фортресса.
– Потому что я должен следить за твоим братом. – буднично ответил Шамуэль.
Леннон непрерывно глядел с террасы вниз на ристалище, на котором сражалось два мечника. По краям арены стояли и другие претенденты в кольчугах и латах, ожидая своего часа.
– Я тоже хочу сражаться, как Айринг. Почему он там, а я сижу за этой дурацкой книжонкой! – взбунтовался Леннон и хлопнул ладонью по пожелтевшему развороту книги.
– «История фортификационных сооружений и их эволюция» – это важнейшая основа для любого будущего рыцаря. В твои годы Айринг взахлеб прочел не только ее, но еще и «Искусство оружейного дела», «Мысли политических деятелей новой и старой эр», «Влияние рыцарства на духовную и социальную жизнь общества». Прочтешь основы – будешь сражаться, как и твой брат. Через год Айрингу будет восемнадцать, и он будет наречен наследным герцогом, если что-то случится, и он не сможет принять титул, тогда его унаследуешь ты, юный пэр. Каждый дворянин обязан быть начитанным человеком, чтобы не позориться в глазах общества.