Король Островов

Маццука Дебби

Лахлан мрачно смотрел ей вслед, но когда она даже не оглянулась на маленькую волшебницу, всплеснул руками.

— Ты не можешь бросить ребенка! Мне слишком многое нужно сделать, чтобы приготовиться к дороге.

Эванджелина резко остановилась, наклонила голову и подняла плечи, словно делала глубокий вдох, а потом повернулась и пошла обратно к Авроре.

— Я ненадолго. Ты побудешь с королем Лахланом. А ты, — она указала на него пальцем, — не спускай с нее глаз. Ты уже умудрился проворонить волшебника, и мы не можем позволить себе лишиться еще одного.

Его подданные, следившие за их перебранкой, разинули рты

от изумления, услышав ее упрек. Кровь прилила к лицу Лахлана. В энный раз с тех пор, как чертова женщина вошла в его тронный зал, выдержка изменила ему. Лахлан никогда не терял самообладания, и то, что Эванджелина оказалась способна вывести его из себя, только усилило его раздражение.

— Вернись, Эванджелина! — потребовал он и, в два шага догнав ее, остановил за локоть. — Знаешь, ты заходишь слишком далеко. — Он приблизил рот к ее уху, не желая, чтобы Аврора услышала, что он сказал. — Я не какая-то там нянька. Ты заберешь ребенка или в коттедж Иския, или во дворец моего дяди.

— Ты прекратишь хватать меня? — огрызнулась Эванджелина.

— Я не стал бы тебя хватать, если бы ты осталась и перестала делать из меня дурака в…

— Я? О нет, мой господин, ты прекрасно делаешь это сам.

Эванджелина попыталась освободиться, но Лахлан держал ее крепко.

— Это дело не имеет к тебе никакого отношения, и ты зря потратишь свое время.

Глядя на него, Эванджелина щелкнула пальцами, и огненный жар пронзил его руку. Лахлан отдернул руку, не в силах сдержать болезненный стон и подавить воспоминания, которые пробудила боль от ожога, — в Гластонбери Ламон получал безумное удовольствие, прикладывая раскаленный клинок к телу Лахлана.

— Никогда больше не делай этого мне!

Его голос был наполнен ледяным бешенством, и Эванджелина, едва не задохнувшись, отступила на шаг назад.

— Я… Прости меня. — Даже понимая, что уже отошла далеко от него, Эванджелина все равно продолжала пятиться. — Я не должна была…

— Да, не должна!

Лахлан преследовал ее, ослепленный гневом, который затмевал все вокруг.

— Я же сказала…

Она подняла руки, сделала еще шаг… и оказалась в бассейне.

Холодная вода, плеснувшая Лахлану в лицо и на накидку, охладила его ярость, а когда Эванджелина всплыла на поверхность и выплюнула изо рта воду, робкие усмешки ослабили напряженность в зале. Стараясь сдержать смех, Лахлан наклонился и протянул Эванджелине руку, но она оттолкнула ее и сама выбралась из бассейна. Мокрая пурпурная блузка прилипла к ее соблазнительным округлостям, и Лахлану вдруг захотелось найти что-нибудь, чем прикрыть девушку. Из-под длинных ресниц Эванджелина окинула взглядом теперь открыто смеявшихся мужчин и женщин, презрительно засопела и, повернувшись, с напряженной спиной пошла из комнаты, оставляя за собой лужицы.

Лахлан поморщился, понимая ее попытку скрыть под презрением свою обиду и досаду. Эванджелина на самом деле сводила его с ума. Ему то хотелось задушить ее, то в следующую минуту — утешить и защитить от насмешек фэй.

— Мой господин, могу я предложить… — начал Бэна.

Лахлан перевел взгляд с Эванджелины на братьев и, обращаясь к девочке, которая стояла между ним и мужчинами и сочувственно смотрела вслед Эванджелине, протянул ей руку и сказал:

— Я найду советника своего дяди, Аврора. На это не уйдет много времени.

И только когда они вышли из тронного

зала, Лахлан понял, что без Иския он не может воспользоваться транспортацией и попасть во дворец дяди. Он был не таким, как другие фэй, и обычно это его не беспокоило, но идея попросить помощи у Бэны и Эруина не привела его в восторг.

Из этих неприятных размышлений его вывела Аврора, потянув за руку.

— А где Нуй? — спросила она.

— Нуй?

— Твой меч.

Лахлан усмехнулся имени, которым она окрестила его смертоносное оружие — меч, который мог одним ударом уничтожить как Королевство Фэй, так и Королевство Смертных, меч, который придавал ему достаточно силы и магии, чтобы усмирить любого из недоброжелателей. Эта мысль подняла Лахлану настроение, несмотря на то что даже его клинок не мог наполнить его магией, необходимой для транспортации.

— Аврора, — он бросил на девочку испытующий взгляд, — как ты думаешь, ты смогла бы перенести нас к моему дяде?

— Иский говорил мне, что если когда-нибудь его не будет рядом, чтобы помочь, я должна позаботиться о тебе, — кивнув, ответила она.

О да, это именно то, что хотел услышать Лахлан: наставник поручил его восьмилетней няньке. Но ему еще повезло, что этого не слышала Эванджелина. От одной мысли об этой женщине Лахлан скривился.

— Все хорошо, моя маленькая волшебница, — сказал он, заметив обиженное выражение на лице Авроры, и взял ее на руки. — Пойдем возьмем мой меч.

Улыбнувшись ему в ответ, она протянула руку к его лицу, но Лахлан, заметив, как изменились ее глаза, отпрянул и переплел свои пальцы с ее.

— О нет, не нужно. Я наслышан о твоих талантах.

Меньше всего ему нужно было, чтобы кто-то копался в его мыслях.

Глава 4

Черный кот со стоящей дыбом шерстью пронзительно замяукал вслед Лахлану, который, вернувшись из дворца Роуэна, вошел в дом своего детства в Королевстве Смертных. Лахлан удивленно поднял бровь, увидев, что его брат Эйдан идет через холл, чтобы поздороваться с ним.

— Сирена? — спросил Лахлан, имея в виду привычку своей невестки запугивать животное.

— Нет, Эванджелина. — В серебристо-серых глазах его брата таилась усмешка. — И я бы на твоем месте последовал его совету.

— Где они? — мрачно спросил Лахлан, услышав имя своей немезиды.

— У Сирены в соларе. Придумывают для тебя экзекуцию, если я не ошибаюсь. Что ты совершил на этот раз?

Лахлан покачал головой, представив себе, как они там плетут интриги против него.

— Ничего, — буркнул он, а затем, покорно вздохнув, повернулся к брату. — Эванджелина считает, что это я виноват в том, что Иския похитили. Она тебе не сказала? — нахмурился Лахлан в ответ на недоуменный взгляд Эйдана.

— Я что, похож на слабоумного? Я даже близко не подойду к этой пятерке, когда они в таком настроении. Тебе известно, кто его похитил?

— Магнус.

— Почему?

У его брата застыло лицо, а на стиснутых челюстях задрожали мышцы. Эйдан сражался с королем Крайнего Севера, когда Магнус решил объявить Сирену своей невестой.

— Они пытаются заполучить наши святыни, чтобы уравнять силы на поле битвы, но, как думает Эванджелина, на самом деле это из-за моего отказа жениться на его сестре Джоранн.