Король поднебесья
Шрифт:
— Вы всегда управляетесь со всем сама? — спросил он.
— Нет, нет, — спохватилась она. — Все было куда проще, когда со мной жил племянник.
— И куда ж он подевался?
Элизабет смешалась
— Разве вы никогда не слышали о Родмане Фурно? — робко спросила она.
— Нет… вроде нет.
— Вот как… ну что же, в жилах Рода тоже текла кровь Данморов. Он всегда мечтал схватить за хвост удачу, но не горел желанием хоть палец о палец ударить ради этого.
— Что-то я не понимаю…
— Я хочу сказать, он хотел получить все… и сразу. Работал вместе со мной, но по-настоящему это его не занимало. Конечно, ранчо приносит доход… но мне кажется, как-то не в привычке Данморов копить деньги. Ну вот, так оно и случилось, что он отправился искать свое Поднебесье!
— В горы? — ничего не понимая, переспросил Каррик.
— Ну, если честно, не совсем. Насколько я знаю, он присоединился к Танкертону и его шайке.
— Стал «быком»?! — поразился Каррик.
— Да, так мне сказали.
— Вот это да! — протянул он. — Ничего не понимаю! Чтобы ваш племянник удрал от вас и связался с таким парнем, как Танкертон?!
— Забавно, правда? Страшно забавно!
— Какая уж тут забава… самому сунуть голову в петлю?!
Элизабет поежилась.
— В его возрасте юноши думают, им все дозволено, — тихо сказала она. Каррик что рассеянно пробормотал, а когда поднял глаза, она уже
собиралась уходить.
— Съезжу-ка я проветрюсь, — сказал он.
Каррик отправился в корраль. Он не ошибся — кобыла паслась там. Теперь она принадлежала ему, ведь еще давно полковник Клиссон торжественно пообещал подарить ее тому, кто управится с этой зверюгой. Подняв свою изящную, умную голову, кобыла оглядела его с любопытством, но без малейшего страха.
Ему страшно хотелось увидеть в деле, снова испытать блаженство полета. Каррик помахал руками, но кобыла не шелохнулась. Постояв немного, она лениво отправилась в дальний угол корраля.
Почувствовав, что он направилась к ней, коварная красавица даже ухом не повела, лишь слегка попятилась, когда он протянул к ней руку. Сердце Каррика подпрыгнуло. Шелковистую шкуру кобылы испещряли не зажившие ссадины — следы его шпор. Длинные полосы тянулись вдоль боков там, где он безжалостно охаживал ее кнутом. Но он хорошо понимал, что раны, нанесенные ее гордости, куда больнее…
Каррик мягко коснулся рукой ее спины и ласково заговорил с нею, и Прошу Прощения обратила на него мечтательный взгляд своих чудесных глаз. Неужто ему удалось укротить строптивицу, думал Каррик. А вдруг дух этой гордой красавицы окончательно сломлен? Лаская ее, он замер рядом, со страхом вспоминая, как и человека иной раз можно сломать или в корне изменить его жизнь — достаточно всего лишь неловкого слова.
Взять к примеру Каррика Данмора — допустим, так случилось бы, чтобы судьба не привела прежнего эрла на базарную площадь или, скажем, не вздумал приказать фигляру явиться в замок — и что тогда? Как сложилась бы его судьба? Юноша остался бы бродячим актером и нищенствовал бы до конца своих дней. Так что его далекому предку следовало бы до самой смерти Бога молить за старого графа, за его грубые слова и за ту обиду, что так возмутила его гордость и в конечном итоге изменила его судьбу!
И такое вполне может произойти и с ним, с новым Карриком Данмором. Кто может поручиться, что судьба его вдруг не изменится резко и навсегда?
Он оглянулся назад, где старый дом с любопытством выглядывал из-за зеленой кущи деревьев и разом сморщился, вспомнив, что кузина, должно быть, сейчас на кухне — моет оставшуюся после завтрака посуду. Первым его побуждением было тотчас отправиться в дом и предложить ей свою помощь, но на смену ему пришла мысль, что его предложение, пусть даже и столь благородное, вряд ли будет принято.
В конце концов, забыв обо всем, он провел в коррале никак не меньше двух часов.
Набрав полные ладони овса, он пытался кормить ее с рук и смеялся, когда Прошу Прощения, широко раскрыв глаза, то осторожно брала зерна бархатными губами, то испуганно вздергивала голову и шарахалась в сторону, а потом опять возвращалась, постепенно успокаиваясь. Скоро она, похоже, совсем освоилась и перестала испуганно коситься в его сторону, словно опасаясь, что ласковая рука в любой момент накинет на нее узду.
Наконец Каррик решил вернуться в дом, отыскать кузину, попрощаться и поблагодарить за все, что она для него сделала. Он был немало удивлен, обнаружив, что Элизабет уже покончила с посудой и развешивает на дворе только что постиранное белье.
— Похоже, мне пора уезжать, — сказал он.
— Уже? Не дожидаясь разрешения доктора?
— Да. Думаю, все будет в порядке.
— Тогда подождите минутку, хорошо?
Странно, подумал Каррик, с чего это он решил, что Элизабет так просто его не отпустит? Ему даже стало немного обидно, что она так легко смирилась с его отъездом. Вдруг, очнувшись, он увидел, что она протягивает ему пухлый конверт.
— Это приз победителю, — сказала она. — Полковник Клиссон повысил ставки до двух сотен долларов, представляете?! Ну, разве это не благородно с его стороны?
Глаза их встретились, и Каррик слегка покраснел.
— Кузина Элизабет, — откашлявшись, наконец сказал он. — Я тут все ломал голову, как же отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, взяли к себе, ухаживали, и все такое… а теперь… Оставьте эти деньги себе, идет?
Вдруг он увидел, что Элизабет ласково улыбается, и сердце у него упало.
— С какой стати я буду брать у вас деньги, Каррик? — спросила она. — Или вам хотелось бы оскорбить меня, заплатив за радость позаботиться о главе нашей семьи каких-то пару дней?
Казалось, Элизабет ждала, что он станет спорить. Но Каррик вдруг почувствовал себя усталым и никому не нужным. Правда, она уже не первый раз называла его главой семьи, и каждый раз ему становилось не по себе. Слова эти в ее устах звучали странно напыщенно. Впрочем, он и сам понимал, что это накладывает на него большую ответственность, к чему он совершенно не был готов, да и, признаться, совсем не стремился взвалить ее на свои плечи. Все это как-то разом нахлынуло на него, и Каррик вдруг взорвался.