Король поднебесья
Шрифт:
— Гляньте-ка, как он пыхтит! — указала на него девушка. — Дымит, как паровоз!
— Десять минут прошло, — сказал Танкертон. — Она выиграла, Леггс.
— Ничего подобного! — возмущенно запротестовал тот. — Дайте ему немного времени!
Снова в комнате повисла тишина. Девушка подобрала журнал и свернулась калачиком, мурлыкая себе под нос. Трое мужчин то и дело кидали в ее сторону вопросительные взгляды.
Наконец Танкертон неохотно пробурчал:
— Похоже, она все-таки права, доктор!
— Да, в мужчинах она разбирается! — хмыкнул Такер.
— Почему бы ей не разбираться? — с внезапной злобой рявкнул Леггс. — У нее немалый…
Девушка даже не удостоила его взглядом, только подняла палец.
— Осторожнее, доктор, — сказала она. — Я как раз читаю об одном парне, который был вынужден проглотить раскаленный уголек. Так вот, он заработал себе несварение желудка на всю оставшуюся жизнь!
Доктор с возмущенным воплем вскочил на ноги.
— Ладно, пойдем поищем его! — прорычал он. — И пусть Такер задаст свой вопрос!
Глава 25. Он настоящий мужчина!
Они так и не смогли отыскать Данмора.
Он исчез, словно растворился в воздухе. Никто в лагере не знал, куда он делся. Но Чилтон отыскался довольно легко. Окруженный восхищенными слушателями, он сидел в одной из хижин. Голос его осип от холода, и оттого казался особенно безжизненным. Чилтон то и дело надсадно кашлял, останавливался и переводил дух, и оттого, может быть, его рассказ о его приключениях, изложенный коротко и бесстрастно, не вызвал никаких сомнений. Все были уверены, что Чилтон, не только не преувеличивает, но даже изрядно скромничает.
То и дело его нетерпеливо перебивали:
— Устроиться напротив Петерсена, — это круто, скажу я вам!
— Веревка на шее, небось, покруче будет! — усмехнулся Чилтон.
— Ты, старина, все никак о ней не забудешь!
— Да ведь сколько дней только о ней и думал! Как только предстал перед судьей, так и подумал. Когда валялся в этой грязной дыре, которую они называют тюрьмой, когда хлебал ихнюю баланду, курил последнюю сигарету, когда шел к поезду, когда сказал им последнее слово, когда…
— И что же ты сказал им напоследок, дружище? — полюбопытствовал один из бандитов постарше, которому тоже как-то раз довелось провести неделю в тюрьме.
— Сказал, чтоб пошли и повесились, — ответил Чилтон и снова разразился лающим кашлем.
— Ну, давай, парень, расскажи, что было после того, как все вышли из вагона!
— Ну, — начал Чилтон, — тут и рассказывать нечего. Вышли они, вот и все. Кроме шерифа, конечно. Он все еще сидел, пришпиленный ко мне наручниками… ну и еще трое или четверо остались. Не помню только, трое или четверо.
Чилтон обернулся к Джимми Ларрену.
— Сколько их было, Джимми? — спросил он. Джимми уставился в потолок. — Четверо, — наконец буркнул он.
— Шериф и еще четверо. Стало быть, всего пять, — присвистнул кто-то. — Немало, скажу я вам!
— Немало! — кивнул Чилтон. — Да, к тому же на мне были наручники!
— Держу пари, ты здорово струхнул, сынок!
— А то как же, — согласился Чилтон. — Так вот, повторяю, их было пятеро, и еще слепой старик да мальчишка в придачу. По-моему, я уж рассказывал, как Петерсен почуял что-то неладное.
— Туго же вам пришлось.
— Но должен признать, — продолжал Чилтон, — что сам я ни о чем таком не догадывался. Думал, что Петерсен просто осел, да и все остальные охранники ему под стать. А потом они все вдруг вышли подышать свежим воздухом, представляете?! И тут старик сползает со стула и топает прямо к нам, а мальчишка виснет на нем и орет ему в самое ухо, что это, дескать, не их станция! Да только тот и в ус не дует! Шериф тоже попытался что-то ему втолковать, да куда там! Он его быстро успокоил!
— Схватил винтовку, верно?
— Да на кой ему винтовка, когда у самого кулаки, словно чугунные гири?! Сунул этому простофиле в челюсть, да так, что у того чуть зубы на затылке не выскочили. А потом эдак слегка повернулся, да еще раз, уже снизу, легонечко! Ну, наш шериф тут и сомлел. Не будь мы с ним, как сиамские близнецы, так бы и выпал в окно, ей Богу!
Он снова закашлялся.
— Давай, парень, не томи! А остальные что?
— А что остальные? Только успевали поворачиваться, ведь этот проклятый Данмор орудовал кулаками с такой скоростью, что у меня в глазах рябило! Третий джент только было приподнялся, так Данмор одним ударом успокоил его надолго. Держу пари, ребята, мне показалось, что у него нос так и размазался по физиономии, как гнилой помидор. А потом снова повернулся к шерифу. Тот было принялся лапать револьвер, да куда там, поздно! Данмор его живо уложил.
— А ты ничего не забыл, Оскар? — вдруг вмешался Джимми Ларрен.
Тот озадаченно посмотрел на него, потом кивнул.
— Да, кое-что я оставил на потом. Дело в том, что четвертый, который еще был в вагоне, вскочил и уже готов был всадить Данмору пулю меж лопаток, когда вдруг Джимми рухнул ему в ноги! Тот шваркнулся головой о скамейку и вырубился надолго!
— Да вы, парни, должно быть, изрядно нашумели! — присвистнул кто-то. — Неужели ж никто не догадался, что в вагоне что-то неладно?
— А то как же! У нас там дым был коромыслом. Черепа трещали, как кастаньеты, вой стоял, хоть святых выноси, и все такое! Само собой, конвойные и все, кто был рядом, ринулись посмотреть, что там происходит.
Лающий кашель разрывал ему грудь.
— Ну, давай же, Чилтон! Закончишь, тогда будешь кашлять!
— Надо же ему немного подумать, — сухо заметил кто-то.
Замечание были встречены довольно неодобрительно. В конце концов, для этих охотников за удачей не было более ненавистного человека, чем шериф Петерсен, и теперь, слушая о постигшей его неудаче, они ликовали.