Король пятой башни
Шрифт:
—На пятом этаже, на К8 уже какие-то магазинчики, — вспомнил кроль.
—Достроенные площади мы стараемся сразу выставить на продажу или для сдачи в аренду. Отделки там никакой, поэтому цена минимальная. Обычно первыми такие площади занимают всякие склады, дешевые общежития, мастерские. Выше десятого этажа мы на К8 ещё никого не пускаем. Доделываем коммуникации.
Электрокар, тем временем, остановился напротив стены, перегораживающей Л2 поперёк, и повернул направо.
—Теперь мы поедем по К7 до Л12, а потом…
—Что за Л12?
—Кольцевые улицы башни пересекаются
Кар остановился прямо перед стеной, теперь перегородившей К7. В этой стене была раздвижная дверь. Яна, проворно выскочив из кара, провела пластиковой карточкой по замку, потом нажала кнопку. Дверь с легким скрипом и шипением отъехала в сторону. Министр вскочила в кар и он снова тронулся вперед. За дверью была всё та же К7, только теперь с голыми, ничем не украшенными бетонными стенами, с пустыми тёмными провалами дверных проёмов. Стоило им проехать, как раздвижная дверь сзади с чуть слышным чавканьем встала на место. Освещённость здесь была хуже. Воздух стал прохладным и пыльным. Дорожной разметки и тротуаров по бокам на дороге не наблюдалось. Вокруг не было ни прохожих, ни транспорта. Кар поехал быстрее.
—Мы в нежилой зоне? — уточнил Иван.
Яна кивнула:
—Жилой сейчас в башне только сектор между Л1 и Л2. Там нормальное отопление в жилищах и прочий комфорт. ещё метров по пятьдесят слева и справа от жилого сектора отданы под склады и мастерские. Там минимальное отопление и похуже вентиляция. А дальше на всех дорогах заглушки, и за ними так вот, как здесь. Зона стройки. Вся остальная башня это пока сплошная стройка.
—А зачем заглушки? Чтобы обычные жильцы по стройке не шатались?
—И для этого тоже. Но, в основном, чтобы тепло из жилой зоны не уходило и пыль со стройки не проникала. Входных шлюзов, типа той двери, между жилой зоной и стройкой всего несколько. Постепенно мы жилую зону, конечно, расширим, но пока с этим сложности.
—В чём сложности?
—Так в отоплении в основном. Снаружи сейчас мороз и ветер. А над башней до сих пор нет сплошной крыши. И не будет, пока не будут построены все десять колец и ЦС. Вот когда возведём над всей башней сплошную бетонную крышу с утеплением, можно будет совсем по-другому решать вопрос и с отоплением, и с вентиляцией. Но об этом тебе Костя, наш энергетик, лучше расскажет. Я пока хочу показать, как выглядит сама стройка и башня в целом.
Кар домчал до Л12, развернулся к центру и, проехав совсем немного, встал. Впереди, за жиденьким пластиковым ограждением была пропасть. Стало ощутимо холоднее. Яна, Иван и Сергей вышли из кара и подошли к ограждению.
Вид был захватывающий. Под ногами — девятнадцать этажей пустоты. Внизу при свете прожекторов копошились маленькие человечки. Сплошная бетонная стена, на которой они сейчас стояли, дугой огибала котлован, справа и слева теряясь в полутьме и пыльной взвеси. Эта стена охватывала огромное пространство, которое, со временем, должны были заполнить последние два кольца и центральный
Прямо над головой что-то чуть заметно пошевеливалось, словно дышало. — Огромное серо-синее полотнище, тут и там перечеркнутое тонкими чёрными линиями.
—Такая вот временная крыша, — пояснила министр: — Как только мы возвели внешний контур на все двадцать этажей, сразу же протянули сеть фуллереновых тросов с одной стороны круглой стены на другую. Тросы, несмотря на сверхлёгкий материал, всё равно немного провисали, особенно в центре. Но уже была достроена и двадцатиэтажная башня для лифтов в середине ЦС. С внешних стен туда тоже протянули тросы, всё это переплели, немного приподняли и получилась такая сеть, на которой теперь лежит крыша.
—То есть крыша это просто… ткань, как в палатке?
—Специальная синтетика. Сверхпрочная. Непромокаемая. Крыша собрана из таких надувных матрасов. Насосы всё время закачивают воздух, чтобы поддерживать внутри высокое давление. Воздух не дает ткани провиснуть под дождём или под слоем снега, а заодно служит теплоизолятором. Отличная временная крыша. Уже пятый год под ней живём. Хуже всего было в первую зиму. Нагрузки были предельные, а система натяжения и крепежа на практике прежде для таких размеров не проверялась... Выдержав первую зиму, мы приспособились.
—И ветер не сдувает эту крышу? Я читал, что тут бывают очень сильные ветра.
—Сильные — не то слово, — Яна нервно поёжилась, — Но крышу не сдует. Ткань крепится к фуллереновым тросам, протянутым через каждые полтора метра… Вот выдрать крепление тросов из бетонной стены раньше могло. Такое пару раз случилось в первую зиму. Теперь-то смешно вспоминать, что за дурдом тогда творился…
Глянув на Яну, Иван вдруг понял, что это только фигура речи, что ей и сейчас совершенно не смешно вспоминать.
—Так. Едем дальше. Посмотришь теперь, как всё это выглядит снизу, с уровня фундамента, — Яна улыбнулась неестественно бодро и, усевшись в машину, принялась выстукивать новый маршрут на пульте управления.
Когда электрокар, развернувшись, помчал их по Л12 прочь от центра, Иван тихонько спросил:
—Сколько человек тогда погибло?
—Восемь. И ещё почти полсотни с переломами и обморожениями… Первая зима нам дорого стоила, мальчик. Я тогда и поседела. Думаешь, мне уже полтинник? Мне всего тридцать пять, вообще-то.
—Ты и тогда была министром по строительству?
—Да. Но, по факту, была Славиным замом. Король первые два года сам строительством руководил. На себя и принял весь удар. Ходил под уголовными статьями, выплатил всем пострадавшим дополнительные компенсации, сверх страховки. Лично перед родственниками каждого погибшего извинялся. Но никого из своих работников козлом отпущения не назначил… А уж сколько он занёс неофициально в разные властные инстанции…
—Вопрос, наверное, стоял о том, продолжать ли строительство?