Король Рока
Шрифт:
Комок застрял в основании моего горла, младший брат того, который сидел в моем животе, выщелачивания свинец и отравляя мою кровь. Я не сказала отцу прежде, чем признаться. Я не могла, потому что знала, что он меня отговорит.
Нет. Вообще-то, это неправда. Не было бы никаких разговоров. Он бы потребовал, чтобы я держала рот на замке, и на этом все. В конце концов, с чего бы ему ожидать чего-то другого? Именно так я и росла. Это то, чему меня учила мать.
Отец знает лучше. Точно так же, как в телевизионном шоу 50-х, с которым Шейн сравнил мою жизнь во время нашего первого совместного ужина.
Шейн.
Будь
Он хотел только фальшивую, невинную версию меня. Но я перестала притворяться. У меня было мнение и голос, и я, наконец, нашла в себе смелость использовать их.
В ожидании, я просматривала страницы журнала, но я не могла сосредоточиться даже на фотографиях. Пока не увидела одну Шейна. И себя. Это была последняя ночь, которую мы провели вместе за кулисами. Наши пальцы переплетены, тела опирались друг на друга, когда мы смотрели на что-то за пределами камеры. Я провела ладонью по бумаге, прослеживая его сильную челюсть и широкую улыбку. Я тоже улыбалась. Мы оба. Искренними улыбками. Потому что, независимо от того, что думал Шейн, все было по-настоящему. И в тот захваченный момент, мы были счастливыми.
Шейн.
Мое израненное сердце споткнулось, чтобы поддерживать постоянный ритм.
Чертовски по нему скучаю.
Я вздрогнула и медленно вытолкнула это.
Машину стало слышно до того, как она появилась, подъехав по извилистой дороге, чтобы припарковаться позади меня. Я не ожидала распознать лицо за рулем, когда посмотрела в зеркало заднего вида. Но когда наши глаза встретились, взрыв тепла начал путь с пальцев ног и прошелся по всему моему телу. Словно под моим легким пальто оказался июльский Техас.
Только один человек когда-либо отправлял мое тело в овердрайв простым, пристальным взглядом. Шейн.
Я открыла дверь и выскочила из машины, отчаянно нуждаясь в прохладном послеобеденном воздухе.
– Что ты здесь делаешь?
Шейн медленно приближался ко мне, его большие пальцы были заправлены в карманы, пока он не встал так близко, что мои джинсы оказались прижатыми к двери автомобиля. Еще один шаг и кончики его потертых ботинок будут на одном уровне с моими балетками.
– Ты все еще носишь его, – тихо сказал Шейн, прослеживая рукой по моей ключице, горящей коже и прохладному металлу.
Я сглотнула от зажатости в горле, покусывая нижнюю губу, когда смотрела в бездонные янтарные глаза Шейна. Мои руки сжались в кулаки по бокам, борясь с почти непреодолимым желанием засунуть голову ему под подбородок и глубоко вдохнуть аромат, по которому я так сильно скучала.
– Извини. Я собиралась его вернуть, – я отбросила волосы в сторону, наклонив голову к его туловищу. Слабое дуновение моря защекотало мой нос, почти как если бы он плавал в океане утром. Шейн был так близко, что больно не прикасаться к нему. – Можешь его снять. Оно твое.
Шейн вздохнул, поймав горсть моих обдуваемых прядей и обернул их вокруг пальцев. Другой рукой он сжал мое лицо, большой палец касался моей челюсти, а кончики пальцев оценивали пульс на шее.
– А ты?
Я откинулась на пятки, чувствуя почти головокружение от его близости.
– Твоя ли... Я?
– Скажи мне, что ты моя, Делэни.
У меня перехватило дыхание, когда его голос промчался по моей коже, оставляя за собой мурашки.
– Я... Я не знаю, – заикнулась я, полностью растерянная. Мне захотелось остаться здесь. Мне захотелось убежать. То, через что я прошла за последние два дня... Я не могла бы вынести это снова. Нет.
Мне было так больно, что я не могла дышать. Но боль была просто гипсовым песком, добавив туда достаточно слез, он затвердел. Мое тело словно хрупкая скульптура. Пустая в середине, треснутая и рассыпающаяся снаружи.
Я не могла позволить Шейну снова меня через это провести.
Второй раз мне этого не пережить.
– Пожалуйста, – страдальческие глаза Шейна горели голодным взглядом. – Последние несколько дней без тебя были адом. Я ненавижу себя за то, что мне понадобилось так много времени, чтобы это понять. Вся моя жизнь была единственной правдой, которую я знал. Это было подделкой.
Рука Шейна пробежалась по моей спине, ладони сжали мои плечи.
– А потом я встретил тебя. И ты меня увидела. Настоящего меня. Мы были настоящими.
Его прикосновение согрело меня, исцелив то, что он уничтожил. Я не могла оторваться от него.
– После встречи с родителями Калеба и окружным прокурором, признавшим, что я не виноват в аварии, я думал, что вся эта ноша свалиться с моих плеч, как будто ее никогда и не было. Но я понял, что все не так просто. Я всегда буду чувствовать ответственность, живя с сожалениями. Когда ты рассказала мне правду о своем несчастном случае, часть меня ненавидела тебя за это. За ложь мне. За то, что ты точно знала, каково это – сотворить тоже, что и я. За то, что любила меня в любом случае, – дрожащий смешок вырвался из него. – Я повелся на тот предлог, чтобы убежать, потому что это то, в чем я действительно хорош. Но я знаю тебя, Делэни Фрейзер, и я люблю тебя с того момента, как ты пролетела через песок, как олимпийский спринтер, в самую первую ночь, что мы провели вместе. Прости, что не сказал тебе этого раньше. Мне не нужен контракт или свадьба. Я просто нуждаюсь в тебе.
Я посмотрела на него с большим недоверием.
– С тех пор? Ты даже не провел со мной ночь, помнишь? Ты отправил меня в отдельную комнату и вышел за дверь.
– Да. Но я хотел остаться, – его янтарные глаза смягчились, пока не оказались внутри золотой окантовки. – Скажи, что ты моя. Скажи, что мы придумаем, как вылечиться вместе. Как вернуться к нам снова.
Слова Шейна нахлынули на меня, как радуга, такие красивые и чистые. Мгновение я просто молчала, просто закрыла глаза и наклонилась к нему, нежась в каждой точке контакта между нами. Возможно ли, что Шейн действительно имел в виду то, что сказал? Яростное дыхание вибрировало по моим ребрам, когда он обнял меня, притянув меня ближе.
Слезы текли по моим ресницам, проливая тепло и соль по щекам. Порыв холодного ветра высушил следы, прежде чем я смогла их стереть.
Было бы так легко сказать «да».
Да. Да, да, да. Слово из двух букв крутилось у меня в голове. Я слышала его в свисте ветра, крике птиц.
Да. Ответ, который ждал Шейн, был на кончике моего языка, угрожая прорваться сквозь губы в отчаянии от его поцелуя. Нельзя было отрицать, что я любила этого человека с яростью, которая заставляла меня сомневаться в моем собственном здравомыслии. Тем не менее я колебалась. Если я сдамся собственным импульсам, то на что я соглашаюсь?