Король терний
Шрифт:
— Что это? — крикнул я.
— Не вижу, — тяжело дыша, ответил Райк. — Вижу только, как камыши ломаются и валятся.
— Стоп! — Я подчинился собственному приказу. Я бросил арбалет нубанца, выхватил меч и начал рубить камыши. — Расчистить поляну! — крикнул я.
Нет смысла бежать, если тебя обязательно догонят.
Не успели мы расчистить поляну, как на нее выскочили три мертвеца. Они двигались, как слепые, но при виде нас взвыли. Не раздумывая, они тут же набросились на нас, нацелившись руками схватить за горло. Роу упал. Я пронзил
Распоротый пополам изнутри клинком шириной в четыре фута, мой враг, казалось, пришел в еще большую ярость. В неистовых попытках схватить меня за горло он практически вырвал меч из моих рук. Я удержал оружие, и тогда он оттолкнул меня в камыши, а сам ринулся вперед, будто хотел еще глубже заглотить мой меч. Если бы он открыл рот, он бы, вероятно, заглотил не только рукоятку, но и державшую ее руку. Его жизненно важные органы, похоже, уже давно не были для него жизненно важными.
Черная кровь булькала у него во рту, мертвец напирал и теснил меня вглубь камыша, в итоге я упал в лужу, подняв тучу брызг. Уперся спиной в твердь, развернул меч и рванул его вниз, вспарывая горло, грудь, живот. У мертвеца вывалились кишки, и он упал в лужу, продолжая тянуть ко мне руки. Я освободил свой меч и вонзил его в твердую почву. Лежа на спине, я тяжело дышал, хватая ртом воздух. Слышались вой и рычание мертвецов, проклятия братьев, бившихся с ними. Камыши поднимались над моей головой лесными великанами и медленно раскачивались на фоне голубого неба.
К тому моменту как я отдышался и был готов вернуться на поляну, бой закончился.
— Роу мертв, — сообщил Макин, залепляя пригоршней растертого камыша порез на щеке. От этого кровотечение, казалось, усилилось, но, возможно, именно этого он и добивался, желая прочистить рану.
— Он никогда мне не нравился, — сказал я. Так было принято говорить на дорогах. К тому же это соответствовало истине.
— Позаботься, чтобы Челла не превратила его в свою игрушку, — сказал я Кенту.
Он начал рубить голову первому из напавших на нас мертвецов. Кто-то уже успел отсечь ему руки, грязь залилась ему в рот, но все еще корчился и свирепо смотрел на нас.
Видя, как Макин обрабатывает свои раны, я решил охлопать себя. Бывает, проходят часы прежде, чем ты заметишь полученную в бою рану.
— Черт! — вырвалось у меня.
— Что случилось? — Макин посмотрел на меня.
— Шкатулку потерял. — Я еще раз провел руками по бедрам, будто мог с первого раза пропустить ее.
— Счастливое избавление, — сказал Макин.
Я пошел по коридору из смятого тростника к тому месту, куда меня оттеснил мертвец. Ничего. Обшарил лужу.
— Она здесь утонула, — сказал я.
— Хорошо, — Макин встал у меня за спиной.
Я повернулся. Я чувствовал, что это не та вещь, которую можно вот так просто потерять. Это часть меня. Я должен ее хранить.
— Кент! — крикнул я. Он замер с топором, занесенным над трупом Роу.
— Оставь его.
Я подошел к ним и опустился на колени рядом с Роу. Вблизи смерть безобразна. Старик так вывалялся в грязи, что вонял хуже обычного. Красные и розовые клочья его гортани свисали на ключицы, белые хрящи торчали, образовывая черную дыру, уходившую вглубь легких. Кровавые сопли стекали из носа, глаза закатились глубоко влево.
— Мы с тобой еще не закончили, брат Роу, — сказал я.
Я взял его руки в свои. Нельзя сказать, что руки мертвого неприятны, но по телу побежали мурашки, когда я переплел свои пальцы с пальцами Роу. Он лежал, безвольно обмякнув, грубая кожа его ладоней царапала мою.
— Что ты делаешь? — спросил Грумлоу.
— У меня есть для тебя работа, брат Роу, — сказал я.
Я искал его. За несколько минут он не мог далеко уйти. Я чувствовал, как пульсирует некромантия в моей незалеченной ране на груди. Темная рука сжала сердце, и все тело наполнилось холодом.
Я знал, у меня очень мало силы, она сравнима с ручейком среди этих бескрайних полей грязи. Роу был еще теплый. Сердце его не билось, но оно дрожало и подергивалось, и что важнее — я знал его не хуже самого себя. Я никогда не любил его, но знал хорошо.
Чтобы заставить мертвого встать, необходимо влезть в его шкуру. Затем расслабиться и позволить ударам своего сердца эхом отозваться в его теле, а мыслям наполнить его мозг.
Я сплюнул, как это постоянно делал Роу. Поднял голову и обвел братьев прищуренным взглядом, посмотрел на них глазами Роу: на кого-то с симпатией, на кого-то с неприязнью, с завистью, припоминая старые обиды и невозвращенные долги.
— Брат Роу, — позвал я его.
Я поднялся. Мы поднялись. Он поднялся.
Я стоял лицом к лицу с трупом брата Роу, и он смотрел на меня издалека сквозь глаза, которые еще недавно были его собственными глазами.
— Найди ее, — сказал я.
Мне не нужно было объяснять самому себе, что именно надо найти.
Роу дошел до лужи и погрузился в нее. Я присел, наблюдая за ним.
Не успел Роу полностью погрузиться в грязь, как я ощутил холодную сталь у себя на шее. Я покосился на клинок.
— Со мной таких штук не делай, — сказал Макин. — Поклянись.
— Клянусь.
Упрашивать меня не надо было.
34
ЧЕТЫРЬМЯ ГОДАМИ РАНЕЕ
Казалось, мы бежим по болотам всю жизнь. С ног до головы забрызганные грязью. Белизна кожи появлялась только тогда, когда братья протирали глаза. И когда на западе красный диск солнца пополз к горизонту, их глаза лихорадочно забегали по сторонам. Вскоре солнце утонет в болоте, и мы, оставшись в темноте, тоже утонем.
— Еще мертвяки! — закричал Райк. Он снова был единственным, кто мог что-то видеть поверх зарослей камыша.