Король, у которого не было сердца. Замок на третьей горе. Книга 1
Шрифт:
Надо отдать должное Сэму Маршаллу: когда дверь распахнулась, хозяин дома не выглядел удивлённым или растерянным. Приветливо кивнув Джеку и Тони, он уставился на девушку между ними.
– Как же ты похожа на свою мать, – сказал он завороженно.
Самира была готова ответить что-то язвительное – Джек уже знал, как в такие моменты меняется её выражение лица, – но не успела, так как мистер Маршалл бесцеремонно схватил её в охапку и прижал к себе.
– Проходите, скорее же! – воскликнул он, буквально перетащив Самиру через порог. – Почему ты сразу не сказала? Я ничего о тебе не знал, а ты моя дочь! Ты ведь моя дочь?
Он слегка встряхнул Самиру, которая уже переварила воображаемый стальной стержень и тряпичной куклой повисла в его руках.
– Вы догадались, – констатировал Джек. Он зашёл последним и закрыл за собой дверь.
Мистер Маршалл поставил Самиру на ноги и оглядел её с ног до головы, как бы проверяя на повреждения.
– Спасибо, конечно, что не предупредил, Джек. Ничего, мне понадобилось всего несколько часов, чтобы сопоставить все кусочки мозаики. Я рад, что ты пришла, – обратился он к Самире.
– А я пока не уверена, что рада, – вызывающе ответила та. Оказавшись на свободе, Самира вернула себе враждебный настрой.
– Я понял, – с готовностью ответил мистер Маршалл. – Давайте для начала поужинаем.
«Поужинаем». Если бы он подразумевал: «давайте посидим за столом, посмотрим на вкусную еду, но не притронемся к ней ввиду неприязни к повару или по другой уважительной причине», то так бы и сказал. Лишь Джеку хватило аппетита, чтобы планомерно уничтожить уже две порции овощного рагу.
Остальные занимались в основном тем, что смотрели на Самиру. Мистер Маршалл, что объяснимо, смотрел на Самиру; Тони смотрел на Самиру и изредка на мистера Маршалла. Сама Самира рассматривала себя в зеркальном отражении пустой тарелки.
Под пристальным невниманием Джек тихонько выпил своё вино и теперь размышлял, как бы незаметно дотянуться до бутылки.
– А можно спросить? – нарушил молчание Тони, и это было подобно раскатам грома в солнечный день.
– Конечно, Тони – ответил мистер Маршалл.
– Истории, которые вы рассказывали нам когда-то… все они – правда?
Прекрасный момент, чтобы подлить себе вина – Джек с радостью им воспользовался. Не подобает хорошему белому вину, за которое он сегодня утром выложил приличную сумму, уныло греться в бутылке.
– В большинстве своём – да, правда.
– Но ведь мы думали, что это сказки! – запротестовал Тони.
Обычно люди возмущаются, когда небылицы выдают за правду, а не наоборот. Как если с младенчества убеждать ребёнка в том, что Санта-Клауса не существует, а он в один прекрасный день вываливается из дымохода с полными мешками подарков.
Мистер Маршалл добродушно улыбнулся.
– Я так и планировал.
Да будет благословенна любознательность Тони, которая всегда многократно превышала его стеснительность и выручала из многих неловких ситуаций (если только не становилась их причиной). Он в сто сорок пятый раз – в первый для хозяина дома – рассказал про своё приключение из детства. Для благодарных и доверчивых слушателей Тони украсил рассказ подробностями и поделился эмоциями.
– И вот, когда я почти отказался от поисков, – резюмировал он, – появляется Самира и спрашивает…
– Надо же, – перебила Самира, – если бы я иначе сформулировала вопрос или вовсе промолчала, то не сидела бы сейчас здесь!
Такой интонации Джек ещё не слышал у неё. Определение «истеричная» было, наверное, преувеличенным. Однако голос звучал, будто из старого расстроенного патефона, который сначала долго пылился на чердаке, а потом его при переноске уронили с лестницы.
Скомкав в руках бумажную салфетку, Самира начала отрывать от неё маленькие кусочки, сворачивать их пальцами в шарики и складывать на тарелке аккуратной горкой.
– Невероятно, как за столько лет мы ни разу не поговорили об этом! – воскликнул мистер Маршалл.
– Я тоже вчера всю ночь мучился этим вопросом. Но не будем сожалеть о прошлом, теперь вы рассказывайте! – Тони принял позу внимательного слушателя.
После таких призывов нужно собраться с мыслями, разбавить воспоминания небольшим количеством алкоголя и набрать полную грудь воздуха.
– Мой отец был археологом, – начал мистер Маршалл, – поэтому к двадцати трём годам я успел побывать в стольких странах, что уже начал некоторые из них забывать. Я учился в семи разных школах и двух университетах. Пропустил добрую половину занятий, зато писал статьи о собственных исследованиях, которые мои преподаватели находили достаточно интересными, и привозил занятные сувениры, поэтому меня не отчислили. На последнем курсе я начал встречаться с Николь, матерью Грэйс.
Сэм Маршалл оглядел своих гостей.
– Если все наелись, может, мы переместимся в гостиную? – предложил он.
– С удовольствием, – ответил Тони. Он торопливо вскочил и подал Самире руку, но та самостоятельно встала и первой покинула кухню.
– Не обращайте внимания, – шепнул Джек мистеру Маршаллу, – у неё трудный характер. Грэйс как-то назвала её своеобразной, и, поверьте, это слишком мягко сказано.
– Они с Грэйс давно знакомы? А как они, ну… Ладят между собой?
Джек почесал в затылке. Он подумал, что Самира и Грэйс имеют крайне мало общего и по-разному смотрят на мир, так что вряд ли они когда-нибудь поладят.
Гостиная Маршаллов была больше похожа на библиотеку. Две стены занимали полки с книгами, причём нижние ряды стояли на полу, а верхние упирались в потолок. В отличие от кабинета профессора в университете здесь книги были рассортированы по авторам и расставлены по алфавиту. Пыль регулярно протирали, а потрепавшиеся переплёты аккуратно подклеивали. Недавно также появился полный каталог наименований, который Джек лично помог составить. В тот день – возможно, лучший в его жизни – он просматривал каждую книгу, иногда зачитывая Грэйс любимые моменты, а она аккуратно записывала в тетрадь название, автора и год издания. Они смеялись над шутками, которые никто никогда не вспомнит, ели пиццу и запивали её безалкогольным пивом.