Король — узник Фантомаса
Шрифт:
— Мы должны соблюдать осторожность, — сказал комиссар. — Посиди пока в моей спальной, я открою сам.
Отворив дверь, Жюв с удивлением воскликнул:
— Как, это вы!
— Я самый! — ответил Вульфенмименгляшк, входя в квартиру.
Не дожидаясь приглашения, толстяк проследовал в кабинет и уселся в кресло.
— Ну, что скажете о моём чутье? — самодовольно осведомился он.
— О вашем «чутье»?
— Ну да! Вы полагали, что оторвались от меня, там, на станции метро? Но я вас нашёл! Куда вы спрятали труп? Не отрицайте — Вульфенмименгляшка не так легко провести!.. Я был на площади Согласия и всё видел! А, каково?.. После взрыва вы вылезли из провала с трупом на плечах…
— «Труп» чувствует себя хорошо… — заметил Жюв.
Но гессен-веймарский полицейский не слушал его. Упоённый собственной значительностью, он продолжал:
— Потом вы погрузили труп в такси, сами сели туда же и укатили… Но я успел записать номер машины! Потом я выполнял свой долг, помогая спасению пострадавших, и одновременно вёл расследование о причинах случившегося… Мне в этом очень помог один человек… Он же и подсказал мне, где вас разыскать…
— В самом деле? Кто же это?
— Тот, кого вы всю ночь ловили, да не поймали…
— Как?! Фантомас?!.. — вскричал Жюв.
— Фантомас? — скептически переспросил Вульф. — Нет, не думаю… Это был почтенный старик в белой одежде, которого все называют «примитивным человеком», или Уауауа…
— И вы дали ему уйти?!
Жюв готов был разорвать на части самовлюблённого идиота!
— Конечно!.. Но я знаю, где его найти. Он оставил мне свой адрес…
— Как же! Ищи ветра в поле! — проворчал комиссар. — Конечно, Фантомас дождался моего отъезда… А потом объявился, зная, что ему нечего опасаться этого идиота…
Вульф, казалось, не обращал на слова Жюва никакого внимания.
— Да, кстати, — вновь заговорил он доверительным тоном, — я хочу сообщить вам важную новость: король отбывает в Глоцбург сегодня вечером… Но до этого момента произойдёт одно важное событие!
— Какое ещё событие? — машинально спросил Жюв.
Вульфенмименгляшк подошёл к нему вплотную и, пристально глядя ему в глаза, многозначительно произнёс:
— Мы арестуем виновного, сударь!
Но тут он обернулся, услышав за спиной шорох, и завопил дурным голосом: перед ним стоял Фандор.
— Караул! На помощь! — надрывался толстяк. — Это вы?.. Ваше величество!.. Вы здесь?!.. Нет, нет, это не вы!.. Караул!
Двигая мебель, он пытался возвести между собой и Фандором некое подобие баррикады. Одновременно он метался в разные стороны в поисках выхода. Бог знает, какие мысли мелькали в этот момент в помутившемся сознании перепуганного полицейского. Пытаясь вытащить застрявший в кобуре револьвер, он нечаянно защёлкнул у себя на руках свои же усовершенствованные наручники.
Желая ему помочь, Жюв и Фандор сделали попытку приблизиться к несчастному полицейскому, но это только увеличило его панику. С неожиданным при его комплекции проворством он проскользнул в прихожую, своими скованными руками умудрился открыть дверь и выскочил на лестничную площадку… С лестницы донеслись его удаляющиеся крики:
— Жюв!.. Король!.. Фантомас!.. Караул!.. Я вам ещё покажу!..
Остолбеневшие Жюв и Фандор обменялись недоумевающим взглядом и вдруг разразились гомерическим хохотом. Несколько минут они корчились от смеха, не в силах произнести ни слова.
— Вот это Вульф так Вульф! — выдавил наконец Жюв. — Я знал, что он идиот, но не думал, что до такой степени!
— Но, дорогой Жюв, — заметил журналист, слегка отдышавшись, — согласитесь, что ему было от чего сбрендить! Перед ним появляется некто, кого он считает королём, но в то же время этот король — не король! И он не в состоянии решить, кто же обманщик: я, друживший с ним под видом короля, или тот Фридрих-Христиан, который сейчас находится в «Рояль-Паласе»?
Жюв перестал смеяться и помрачнел:
— Этот дурак не так безобиден, как кажется… Подумать только: он держал в руках Фантомаса и дал ему уйти! Ах, если бы я был на его месте!..
— Если бы вы были на его месте, — заметил Фандор, — Фантомас не появился бы…
Однако время шло, и каждому из друзей было пора направляться: одному — к Мари Паскаль, другому — к леди Белсом.
— Мамзель Мари, а мамзель Мари! Сделайте одолжение, зайдите на минуточку ко мне в ложу!
Этими словами мадам Сейрон остановила проходившую мимо симпатичную кружевницу. Девушка приняла приглашение и уселась в кресло, любезно предложенное ей мнимой консьержкой. Было всего десять часов утра, но у Мари был утомлённый вид и покрасневшие от бессонной ночи глаза.
— Нельзя так переутомляться, милочка, — сказала мамаша Сейрон. — Вы работаете ночи напролёт! Так недолго и заболеть.
Очаровательная кружевница грустно покачала головой:
— Это не из-за работы, мадам Сейрон… Наоборот, работа меня успокаивает, отвлекает от грустных мыслей… Ах, у меня столько неприятностей!
— Не могу ли я вам помочь, милочка? — участливо спросила консьержка.
Неожиданно для себя Мари Паскаль начала всхлипывать. Потом заговорила сквозь слёзы:
— Ах, мадам Сейрон! Меня прямо с ума сводят все эти ужасы, эти таинственные происшествия… Будь проклят день, когда я увидела убийство бедной Сюзи! Будь проклят день, когда я познакомилась с королём! С тех пор произошло столько страшного и непонятного…
И уже в сотый раз она принялась рассказывать консьержке о драматических событиях, перевернувших всю её мирную жизнь. Она говорила о том, как началась их любовь с Фридрихом-Христианом, как внезапно и неожиданно переменился король, как полиция начала её допрашивать, преследовать, почти угрожать ей… Она чувствовала себя отвергнутой, одинокой, затравленной, она больше не могла переносить такую жизнь! Если бы она могла обратиться к человеку, которому полностью доверяет, о котором в своё время ей говорил Фридрих-Христиан, — к инспектору Жюву…