Король Ветра
Шрифт:
Усевшись, я извлекла из сумки маленький бинокль и затаила дыхание, разглядывая готовящихся лошадей и жокеев. Шон-Делон выступал под четвертым номером, он оказался симпатичным статным гнедым, внушающим доверие, хотя, положив руку на сердце, остальные были ничуть не хуже.
На всякий случай попрощавшись со своими деньгами, я продолжила наблюдения. Комментатор сообщил, что никто из лошадей не снят, никто из жокеев не заменен и вскоре дали старт. Под дружный рев трибун, я тихонечко попискивала, не отрываясь от бинокля. Кажется, Шон-Делон
К концу второго круга моё попискивание превратилось в постанывание, а потом и в поскуливание. Впереди шел Ураган. И как шел! Летел, а не шел! И вдруг, у самого финиша Шон-Делон проснулся, сделал красивый рывок и легко обошел Урагана на четверть корпуса. Я орала так, что чуть не треснула. Не могу сказать, что выиграла целое состояние, но сумма получилась ощутимой, тем более, это был мой первый выигрыш на скачках. Решив не искушать больше судьбу, хотя азартная жадность была невыносимой, я заторопилась уходить.
Купив на радостях шампанского и вкусностей, я помчалась домой. На автоответчике были сообщения от друзей, они предупреждали, что сегодня вечером нагрянут. Включив музыку, я умудрилась открыть шампанское практически без потерь и радовалась жизни так, будто мне подарили Короля Ветра.
К вечеру подтянулась компания, и мы отпраздновали мою неслыханную удачу. Кажется, я напилась и влюбилась в Леона…
На утро я проснулась с больной головой, и долго с позором пыталась вспомнить, не наболтала ли я чего крамольного Леону… Перед глазами скакали маленькие зеленые кони, а идти на студию было необходимо. Тщательно приведя себя хоть в какой-то порядок, я поплелась на «фабрику грез».
В одном из павильонов шли съемки какого-то нового фильма, и я невольно затормозила. Какое-то фэнтези, что ли… Девушка в леопардовой шкуре стояла на обрыве, а сверху летели камни—валуны. Съемки явно не клеились – режиссер был близок к конвульсиям.
– Что это такое?! – заорал он в громкоговоритель, после падения очередной порции камней. – Где вы видели, чтобы валун подпрыгивал на земле, как футбольный мяч?! Сделайте что-нибудь с этими камнями, пока я не заменил их на настоящие! Лола! Ты на себя-то посмотри!
– А что такое? – равнодушно спросила девушка в шкуре. – Что не так?
– Ты амазонка, понимаешь?! Амазонка! – разорялся режиссер. – Это женщины, ненавидящие мужчин! Они не терпят все, что связано с понятием «самец»! А у тебя что?! На физиономии написано вожделение!
– Простите, у меня медовый месяц! – хмыкнула девушка.
После этих слов режиссер отшвырнул громкоговоритель, и он едва не угодил в камеру. Вытирая рукавом пот со лба, бедолага в отчаянии посмотрел по сторонам и его взгляд остановился на мне.
– Девушка! Бегом сюда!
– Это вы мне? – оторопела я.
– Да! Да! Высокая шатенка, сюда! Ко мне!
Я подошла к режиссеру, чувствуя, что сейчас мое сердце разорвется. Неужто это он и есть – Его Величество Случай?..
– Снимите заколку! – потребовал его высокопреосвященство Режиссер. Я мигом сорвала ее. – Повернитесь! Пройдитесь! Вперед!
Я прошествовала к ближайшему софиту и обратно. Затем режиссер взлохматил мои волосы и внимательно осмотрел со всех сторон. Кажется, я не дышала все это время.
– В гримерную ее! Быстро! Лола, пошла отсюда!
Совершенно обалдев от счастья, я понеслась за вертлявой женщиной-гримершей. В голове крутилось одно – если я сейчас оскандалюсь, то подамся в официантки, больше удача со мною возиться не станет.
Меня спешно загримировали, превратив в нечто весьма страшненькое, и покуда натягивали синтетическую леопардовую шкуру, я изо всех сил старалась возненавидеть всех мужчин на свете. «Гады! Сволочи! Мерзавцы! Все до единого!» – повторяла я про себя как заклинание. На шею мне повесили ожерелье из пластмассовых клыков и подтолкнули к выходу. Удивительное дело, но как только я оказалась в этом костюме, то сразу же почувствовала себя настоящей амазонкой. Откуда-то взялась и кошачья грация, и пронзительный взгляд, и справедливая ненависть ко всему, что связано с понятием «самец»!
– Так, хорошо! – одобрил режиссер. Маленький, толстенький, удивительно похожий на Дени де Вито, в этот момент был самым обожаемым для меня существом, но и его я пыталась ненавидеть…
– Так! Девушка! Становись на обрыв! За тобой погоня, тебя загнали туда, сверху летят камни, деваться некуда, ты из последних сил сохраняешь спокойствие! Ясно?!
Я кивнула и полезла по приставной лестнице на «обрыв». Потом лестницу убрали, и я осталась на крошечной площадке, расстояние от меня до пола – метров пять, не меньше.
– Камни наверх! – скомандовал режиссер. – Поехали! Камера!
Щелкнула хлопушка, и сверху полетели валуны. Мне даже и играть-то не пришлось! Пусть я и знала что камни не настоящие, но они оказались такого размера, что угоди хоть один мне на голову, одной плохой актрисой на свете стало бы меньше. В общем уворачивалась я на самом деле как могла, из последних сил сохраняя спокойствие.
– Стоп! Снято! – раздался, наконец, спасительный крик. – Да перестаньте швырять булыжники!
Камнепад закончился, я прекратила скакать раненным зайцем и, тяжело дыша, ожидала приговора.
– Я тебя беру! – прозвучала невероятная фраза, и я едва не загремела со скалы на радостях.
– Перерыв полчаса! Девушка – ко мне!
Скатившись по лестнице, и чувствуя себя практически состоявшейся звездой, я подплыла к режиссеру.
– Как зовут?
– Ирис.
– Бред! Настоящее имя?!
– Ирис Кирилофф, я – русская!
– Да? – казалось, режиссер только теперь, как следует, на меня посмотрел. – Прекрасно! То, что надо! Супер! Отлично! Зови меня Кен! Роли были?