Король Запада
Шрифт:
Эрия так зачитывается, что не замечает, как сменяется время суток. Лишь когда окончательно устает, глаза начинают слипаться, а спина затекает, она осознает, как долго здесь просидела. С сожалением откладывает книгу, оставляя маленькую закладку там, где остановилась в чтении, а затем ставит её на полку. Проводит рукой по корешкам других фолиантов, прощаясь с ними на неопределённый срок, после выходит из библиотеки, плотно закрывая за собой дверь. И тут же сталкивается с Дарси, которая от неожиданности пугается и разливают воду из ведра, которое несла.
— Эра? — хлопая ресницами, спрашивает девочка
Эрия отмечает, что несмотря на свой юный возраст, эта служанка очень сообразительная. И, судя по всему, следует всем правилам, которые ей вбили в голову. Наверно, боится потерять свое место. Пока принцесса пытается придумать правдоподобную отмазку, Дарси продолжает её отчитывать, словно малого ребёнка.
— Если управляющий узнает, то уволит тебя без промедления. А, если королева, то твоя голова останется на плахе, в то время как тело от нее будет отделено, — в голосе девочки слышится ничем не прикрытый страх. Как если бы ей самой подобным угрожали. — Если ты хочешь жить, то будь осторожнее, не попадайся. Даже мне. Говорят, что и у стен есть уши.
«Разумный ребенок. И как только служанкой стала? Ей бы учиться, чтобы добиться в жизни большего, чем махать тряпкой», — думает ал’Зида с сожалением. А потом вдруг понимает, что сама может ей помочь. И обязательно это сделает, когда её жизнь устаканится.
Глава 78
Теперь Эрия ведет себя куда осмотрительнее. Днем к библиотеке не приближается, даже не думает о ней, боясь сорваться и снова там застрять, а вот ночью, когда замок погружается в сон, и в коридорах изредка можно встретить факельщиков или охрану, пробирается к заветному помещению. Теперь она носит и защитные амулеты, чтобы не быть застигнутой врасплох. Применяет их периодически, вчитываясь в тексты книг.
С каждым разом принцессу накрывает всё большим восхищением. Такого обилия информации ей еще никогда не приходилось встречать. Собранная в одном месте, она является, по мнению девушки, самым большим богатством Севера. И ей теперь отчаянно хочется собрать похожую на Западе, чтобы не пришлось лишний раз летать на драконе так далеко, как в этот раз.
— Сведений об Александре почти нет, — вслух рассуждает Эрия, наконец оторвавшись от очередного чтива, — совсем мало. Будто и не существовало этого великого человека, пусть и му-дака. Как такое возможно?
Она задается вопросом, действительно ли первого мага не вносили в летописи, или же кто-то очень умный и хитрый банально избавился от всего, что могло помочь другим. В нескольких фолиантах ал’Зида находила тому доказательства — вырванные страницы. А ведь в этом мире книги очень ценятся, не каждый осмелится поступить столь отвратительно. Есть причина: создание всего одной занимает иногда долгие годы, а то и десятилетия. «Узнаю, кто это сделал, пришибу», — дает себе очередное мысленное обещание принцесса, возмущенная вандализмом до глубины души.
— Хм, а вот это уже интересно, — задумчиво тянет она, наткнувшись на любопытную главу. — Александр называл это место безвременьем, но здесь говорится, что оно скорее отдельное измерение.
Восторг заполняет душу девушки. Она, уже почти отчаявшаяся, наконец находит то, что вновь дарит надежду. В книге описан сложный ритуал, требующий множество составляющих ингредиентов и огромной магической силы, но Эрия готова уже на что угодно пойти, раз есть шанс обратить действия Александра в обратную сторону.
Только вот то, что придётся искать, девушку совсем не радует. «Крыло Икара? Серьёзно? Что это такое?», – шокирована она тем, насколько все сложно с первых же строк описания ритуала. Она и не думала, что здесь может быть что-то из греческой мифологии с Земли. И каких еще сюрпризов ожидать?
— Перо дракона, — очередной пункт списка выводит Эрию из себя. Ей-то отлично известно, что у этих ящеров чешуя, перьям неоткуда взяться. — А это что за черт? Икра русалки? Мать-прародительница, что это за хр-ень?!
Теперь ей уже не кажется, что родных она вызволит из пустоты легко. И это не может не пугать и уж тем более расстраивать. Сама того не осознавая, девушка плачет, роняя горячие слезы себе на ладони. Капли соленой влаги обжигают, впрочем, как и тоска. Сердце сжимается от боли, но Эрия не позволяет себе сорваться в истерику — сейчас для нее совсем не время, и вряд ли оно когда-нибудь настанет.
Погоревав еще немного, девушка поднимается с пола, чувствуя как болят ноги и спина от холодного камня. И даже ковры, постеленные на нем, ни капли не спасают от этих ощущений. Переживая покалывания, ал’Зида продолжает двигаться, согреваюсь, и вскоре ей становится куда лучше. Подпрыгнув еще пару раз на месте, она окончательно приходит в себя и решает, что пора покинуть библиотеку, чтобы обдумать найденную информацию у себя в комнате.
Комната, следует заметить, скорее напоминает маленькую каморку, каких в жизни ещё Эрия ни разу не видела. Расположенная в самой дальней части замка, она представляет собой помещение метра полтора на два: там только кровать и помещается со стулом. На последнем девушка обычно вешает свою одежду, чтобы та не помялась – всё-таки ей выдали один комплект униформы, и его следует хранить, а принцесса никогда не была расточительной, не смотря на свой статус в обществе. Окон в комнате нет, поэтому освещает её девушка куцей свечой, что ей выдала в подсвечнике Дарси. Но, не смотря на то, что холоду не через что проникать в помещение, Эрия постоянно в нем мерзнет — нет ни камина, ни теплого одеяла, лишь подранное покрывало. «Это точно нельзя назвать заботой о прислуге», — возмущается новоявленная уборщица, припоминая, в каком комфорте всегда жили наемные работники у нее дома.
Тут же из комфорта разве что очень вкусная еда, и то, лишь потому, что главная кухарка жалеет тех, кто не знает и минуты покоя в своих рабочих обязанностях.
Смочив указательный и большой пальцы правой руки, Эрия гасит свечу и укладывается в постель, стараясь не думать о том, как быстро она согреется сегодняшней ночью. Холод проникает под одеяло, хоть девушка и укуталась в него, как в кокон. Ноги мерзнут, руки леденеют, и ей остается лишь надеяться, что к утру не окоченеет.
***