Король живет в интернате

Добряков Владимир Андреевич

В тетради уже было записано двадцать четыре человека, когда пришел Петька — тощий, белобрысый парнишка. Лицо его было хмурое, сердитое.

— Не дал отец денег. Испугался! Сам, говорит, принесу. Сейчас выйдет.

Коршунов взглянул на часы, захлопнул тетрадь.

— Ну, ждать, ребята, больше некогда.

— А как же я? — плаксиво протянул Петька. — Посидите минуточку, отец сейчас выйдет.

— Вот прямо в комитет физкультуры и придешь с ним, — пряча тетрадь в папку, поспешно сказал Коршунов. — Времени, понимаешь, в обрез. Надо деньги сдать,

заявку на форму выписать. И так засиделся с вами. Не опоздать бы. — Он быстро поднялся и спросил: — Ну, кто со мной? Сейчас в комитет зайдем, а оттуда — на базу. Там и получим, что полагается.

Идти с инструктором пожелали все. На улице будущие знаменитые мастера кожаного мяча снова было расшумелись, но Коршунов потребовал тишины и железной дисциплины.

Миновав несколько кварталов, юные футболисты подошли к высокому, внушительного вида зданию со множеством вывесок у входа.

— Итак, хлопцы, — деловито распорядился Коршунов, — трое пойдут со мной, остальным ожидать здесь… Впрочем, лучше пойду один. Чтобы без толчеи. Вернусь минут через десять. Только заявку получу. Смотрите, не шуметь, вести себя спокойно! — И, легко взбежав по гранитным ступеням, Коршунов скрылся за массивной дубовой дверью.

Расположившись в скверике, ребята стали с нетерпением поджидать инструктора. Десять минут, пятнадцать. Коршунов не показывался. Время шло. Ребята забеспокоились, но, помня строгий наказ вести себя спокойно, продолжали терпеливо ждать. А инструктор все не возвращался.

— Так и на базу опоздаем…

— Эх, неужели сегодня не получим форму…

— Наверно, народу много.

— Факт! Это же деньги. Пока посчитают, выпишут…

Но вскоре беспокойство ребят достигло предела. Было решено послать трех человек на розыски Коршунова. В делегацию вошли Котька, Юра и черноглазый Сенька.

Скрылась делегация за массивной дверью и тоже пропала, будто кто проглотил ее там.

Когда у ребят окончательно лопнуло терпение, и они всей толпой направились к подъезду, дверь медленно отворилась и оттуда вышли совершенно растерянные, взволнованные делегаты. Разведя руками, Котька убитым голосом проговорил:

— Никакого Коршунова там не знают.

А Сенька сердито добавил:

— Там еще выход есть… на другую улицу.

Я тебя человеком сделаю

В это самое время на другом конце города, в глухой и безлюдной стороне приречного парка, сидел на крутом берегу тот самый парень в шелковой рубахе, братишку которого Коршунов первым записал в свою футбольную команду. Он сидел и, нервно покусывая травинку, смотрел то на бегущую воду, то оглядывался назад, на аллею парка.

Неожиданно из-за деревьев вышел человек. Ба! Да это же Коршунов! Инструктор! Вон и блестящая папка, и значки на пиджаке, и косая челка на лбу. Вот так встреча! То-то удивится худощавый парень! И верно, он узнал Коршунова, быстро поднялся навстречу. Подойдя к нему, выхватил кожаную папку и ткнул пальцем в значки:

— Идиот! Не мог

зайти в подъезд и снять? С такой вывеской через весь город шел! И где пропадал столько времени? Я уж думал — засыпался.

— Ты, Зубей, не кричи. Я же хотел, чтобы побольше…

Усевшись на траву, Зубей торопливо расстегнул папку.

— Глянем, какой улов… — Раскрыв тетрадь, он довольно осклабился, показывая прокуренные зубы. — О, рыбешки порядком набилось! Не считая Карасева Игоря Петровича, — двадцать три человека. Будет детишкам на винишко… А у этого почему рубль сорок?

— Не было больше. Уж очень просил. Забавный такой парнишка…

— Умолкни! — оборвал Зубей. Вывалив на газету целую гору мелочи и мятых рублевок, он, шевеля губами, принялся их считать.

Тем временем Коршунов (впрочем, фамилия его была вовсе не Коршунов, а Королев, Андрей Королев, или просто Король, как звали его в школе и во дворе) снял пиджак и начал не спеша свинчивать разрядные значки, отколол и фигурку футболиста. Затем отстегнул наручные часы.

Кончив считать деньги и удовлетворенно сказав: «Точно, как в аптеке!», Зубей засунул деньги в карман. Потом посмотрел на список будущих футбольных звезд и усмехнулся:

— Ишь, козявки! Еще и порасписывались! — Вырвав листок, он чиркнул спичкой и поджег бумагу. Подождав, когда она догорит, строго спросил, почти совсем спрятав в щелочках глаза: — Ушел тихо?

— Порядок, — ответил Король.

Зубей опять сел, подумал и полез в карман.

— Отвалить, что ли, за труды? — Отсчитав несколько серебряных монет, сунул их Королю. — Возьми, за старание.

По лицу его напарника не было заметно, что тот ожидал большей доли, однако Зубей почему-то раздраженно сказал:

— Что кривишься! А я не рисковал? Пиджак, часы — чьи? И главное что? Главное — идея. Соображаешь?.. Ну, ладно, рубль добавлю. К тому ж я угощаю.

— Да я ничего, — сконфузился Андрей. — Хватит и этого.

— Ну, раз хватит — порядок! — Зубей набросил на плечи пиджак, подмигнул Андрею и подал расческу. — Маскировку убери.

Когда тот зачесал волосы со лба назад, к затылку, Зубей сказал:

— Совсем другой человек. Родная мать бы не узнала.

— Ух! — улыбаясь своим мыслям, сокрушенно помотал головой Андрей. — И сердитые, наверно, хлопцы! Вот попал бы им сейчас в руки — дали бы жару! Еще бы, так радовались: форму получат, знаменитыми футболистами станут, а тут… Даже жалко их, честное слово…

— Да ты что! — прикрикнул Зубей. — Черт знает, откуда у тебя это слюнтяйство? Эх, Король, когда я эту дурь из тебя вышибу! Парень как парень, а слюни распускать любишь.

Зубей достал портсигар. Одну папиросу взял сам, другую сунул Андрею в губы. Закурили. Зубей посмотрел в синее, знойное небо, подумал вслух:

— Искупаться, что ли?..

Берег был крутой и высокий, не меньше трех метров. Почти сразу же начиналась темная глубь воды.

— А ну, давай прямо с берега! — хлопнув Андрея по загорелому плечу, подзадорил Зубей. — Не испугаешься?