Король
Шрифт:
— Тогда бы нам пришлось прибегнуть к лести, — возразил Туво Авзоний. — Меньше всего нам сейчас нужен развращенный представитель власти и предельно честный и исполнительный офицер.
— Губернатор сочтет за честь, если вы и ваш спутник согласитесь неофициально принять его приглашение поужинать сегодня вечером, — добавил стражник.
— Поблагодарите его от моего имени и от имени моего спутника, — ответил Юлиан, — ибо честь в таком случае была бы оказана нам. Но вместо ужина мы бы попросили лыжи, одни, хотя бы самые маленькие сани с запасом продовольствия — такие, которые могла бы тащить
— Да, ваша светлость, — ответил стражник.
— Вы, разумеется, не планируете выехать из города сегодня? — удивленно спросил Туво Авзоний.
— Именно таковы мои планы, — ответил Юлиан.
— Но вы не знаете, где искать экспедицию, даже не представляете, куда идти, — возразил Туво Авзоний.
— Мы должны сделать все возможное, — ответил Юлиан. — Он взглянул на Нику, плотно закутанную в меховую одежду. — Я полагал, милая, — обратился он к изящной рабыне, — что мы приедем вовремя и что уже сегодня проведем несколько приятных часов в ярко освещенной, протопленной таверне за хорошим ужином и беседой с твоей бывшей хозяйкой.
— С нами вместе? — удивленно спросила рабыня.
— Да, с вами обеими — свободной женщиной и рабыней этой женщины, чтобы посмотреть, каковы бывают настоящие женщины, изящные, образованные и утонченные.
Ника смотрела на него круглыми от удивления глазами и дрожала.
— Разве обе вы недостойны взглянуть на настоящих женщин, рабынь, одетых в шуршащие шелка, в ошейниках, умоляющих и возбужденных?
— Да, господин, — прошептала рабыня.
— Чтобы и вы обе, свободная женщина и та, что некогда была ее рабыней, почувствовали прикосновение этого шелка и металла к своим телам, освещенным пламенем камина, чтобы вы поняли, что значит повиноваться приказам и власти мужчин.
— Да, господин, — шептала в ответ рабыня.
— Но, — продолжал Юлиан, — мои планы нарушились, и теперь нам предстоит опасное и, несомненно, бесполезное путешествие в зимнюю тангарскую ночь.
— Господин, это безумие — выезжать из города в такую ночь! — воскликнул Туво Авзоний.
— На карту поставлена жизнь Оттония, — возразил Юлиан.
— И тем не менее это безумие, — не отступал Туво Авзоний.
— Тогда оставьте меня, друг Авзоний, — предложил Юлиан.
— Нет, господин, — возразил Туво Авзоний. — Я скорее соглашусь быть соучастником авантюры славного, достойного безумца, чем влачить бесконечное существование червя, считая дни до конца в бесполезном здравом уме.
— Нам нельзя возвращаться, — ответил Юлиан.
— Значит, мы едем, господин.
Вскоре после этого сани и припасы были готовы, в сани впрягли маленькую, устало бредущую фигурку, и Юлиан вместе с Туво Авзонием покинули Веницию.
Они направлялись на северо-восток, вспоминая услышанные ранее слова брата Вениамина из фестанга Сим-Гьядини и руководствуясь догадками, подтвержденными некоторыми из офицеров гарнизона.
На санях, среди других припасов, лежал завернутый в шелк, а поверх него в грубую домотканую ткань маленький предмет, весящий не более полутора фунтов. Этот предмет передал им брат Вениамин в фестанге Сим-Гьядини.
Когда они уже были за оградой и больше часа пробирались по замерзшему, освещенному луной снегу, Туво Авзоний, оглянувшись, заметил:
— Нас
— Знаю, — отозвался Юлиан.
Ни они, ни брат Вениамин и ни солдаты гарнизона не знали, где живут отунги, только слышали, где расположены их поля и пастбища, меняющиеся несколько раз в году, в основном, по требованиям герулов. Торговая экспедиция под командованием Лисиса, старшего офицера «Нарконы», имела лучшую информацию, полученную с помощью губернатора Вениции через его секретных агентов, собирающих сведения под видом охотников, торговцев, и тому подобных лиц. Расположение селений герулов и варваров, таких, как отунги и базунги, было, как и на многих планетах, трудно обнаружить, об их местонахождении знали только в общих чертах. Даже торговой экспедиции предстояло уточнять информацию по пути, очевидно, при беседах с местными жителями.
— Что делают наши спутники? — спросил Юлиан у Туво Авзония, когда прошел еще час.
Туво Авзоний оглянулся.
— Теперь они гораздо ближе к нам, — сказал он.
— Значит, они не просто нас преследуют.
— Да, — согласился Туво Авзоний.
— Как вы думаете, каковы их намерения? — спросил Юлиан.
— Не знаю, господин:
— Они не сделали попытки остановить нас с помощью световых сигналов, выстрелов или тому подобного.
— Да, господин.
— Значит, они приближаются, чтобы убить нас, — заключил Юлиан.
— Что же нам делать?
— Пусть привыкнут видеть впереди только следы двух пар лыж, — решил Юлиан. — Некоторое время я проеду на санях. Если вы не против, вы потащите их. Ника пойдет там, где прежде шел я. Потом, в лесу, под прикрытием веток или камней, там, где нет снега, я сойду с саней и обойду их, оказавшись сзади.
— И что же вы собираетесь делать? — спросил Туво Авзоний.
— Убить их, — объяснил Юлиан.
Глава 31
— Теперь снова тащи сани, рабыня, — через некоторое время сказал Туво Авзоний.
Она быстро встала перед санями и с помощью Туво Авзония впряглась в них.
— Господин! — тихонько воскликнула рабыня, ибо упряжь была надета не просто ей на шею, как у Туво Авзония, когда он тащил сани, а затянулась так, что кольцо плотно охватило ей горло. От кольца к саням тянулись поводья, которыми можно было направлять рабыню. На рабыню надели узду, ее маленькие ручки охватили сзади кожаными наручниками между меховыми рукавами и рукавицами.
Теперь она не могла говорить, ибо между ее зубами была просунутая узда.
Она удивленно и вопросительно смотрела на Туво Авзония, но тот не обращал внимания на взгляд рабыни.
Узда должна была помочь управлять ею.
Она застонала.
Туво Авзоний сердитым рывком поднял ей голову, и рабыня замолкла.
С ней никогда так не поступали, пока она была горничной дамы и заботилась о прическах, одежде и обуви своей госпожи, но теперь рабыня оказалась во власти мужчин.
Привязав Нику к саням длинным ремнем, охватывающим ей щиколотки, Туво Авзоний достал из саней винтовку. Пятнадцать минут назад, по подсчетам Туво Авзония, Юлиан спрыгнул с них на камень, мимо которого они шли. С лыжами за спиной и винтовкой в руках Юлиан пошел в сторону.