Королев. Главный конструктор глазами космических академиков
Шрифт:
На снимке Циолковский и Тихонравов. Конструктор рассказывает о своей работе. Тот самый Михаил Клавдиевич Тихонравов, который по праву считается одним из пионеров космоса. Его ракеты поднялись ввысь первыми в нашей стране, его проекты имеют самое непосредственное отношение к старту Юрия Гагарина.
Но до этого еще далеко. Первый космонавт планеты пока не родился. Алексей Иванович привез свою Анну из Клушина в Гжатск 2 марта. Он поторопился…
Этой весной он понял, чему надо посвятить свою жизнь. Да, есть способный авиаконструктор (его уже так называли)
Ему уже шел 29-й год. Три года назад он встретился с Ф. А. Цандером. Вместе они создали сначала Московскую группу изучения реактивного движения, а затем ГИРД.
Теперь у них уже институт, и с весны 1934 года Сергей Павлович Королёв – руководитель отдела ракетных летательных аппаратов Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ).
Но отдел есть, а ракет пока нет…
И возможно ли оправдать те надежды, что влекут тысячи людей к зданию университета, где должна состояться лекция о полете на Марс?
Ему предстояло ответить на это.
«Нет», – лучше так ответить, благо даже на авторитет великого Циолковского можно сослаться. Мол, это удел фантастов и таких писателей, как Алексей Толстой. Пусть творят своих Аэлит…
Сказать «нет» – значит обеспечить спокойную жизнь, ведь в кармане диплом инженера и свидетельство об окончании школы летчиков. Обе специальности популярны и необходимы в стране. Летай, конструируй – пришло ведь время авиации, и друзья убеждают: ей принадлежит будущее.
Он не возражает, но неизбежно добавляет одно слово: «ближайшее…» А вторую половину XX века инженер и летчик Сергей Королёв видит иной – ракеты начинают превосходить авиацию и по скорости, и по высоте полета. Более того, именно они унесут человека за пределы Земли…
Стоп! Это уже фантастика… Но он не может сдержаться.
31 марта в Ленинграде началась Всесоюзная конференция по изучению стратосферы. Открывал ее будущий президент Академии наук СССР Сергей Иванович Вавилов.
Нет, не о том, как преодолеть этот барьер между Землей и космосом, шел разговор тогда. Стратостаты – вот что владело умами, ведь они первыми ринулись ввысь. На них поднимались отчаянные смельчаки, погибали, но на смену приходили другие…
Инженер Сергей Королёв выступал на одном из заключительных заседаний.
– Мною будет освещен ряд отдельных вопросов в связи с полетом реактивных аппаратов в стратосфере, причем особо подчеркиваем, – начал он, – именно полетов, а не подъемов, то есть движения по какому-то маршруту для покрытия заданного расстояния…
А потом он говорит о полете человека, причем «…речь может идти об одном, двух или даже трех людях, которые, очевидно, могут составить экипаж одного из первых реактивных кораблей».
Это было время мечтателей. Инженер Королёв и не скрывал, что принадлежит к ним. Но уже в те годы начали проявляться те качества характера, которые станут чуть ли не главными в нем, когда он станет конструктором космоса.
Однажды на Байконуре во время подготовки к старту ракеты он заметит инженера, читающего книгу. Сергей
– Немедленно в Москву! Первым же рейсом… И заявление по собственному желанию!
Он будет гневаться весь день. Даже пожалуется Келдышу:
– Распустились поди, они уже романы читают на стартовой…
Он не представлял, что инженер, конструктор может быть не занят в рабочее время, что он способен думать не о деле.
Он прощал все человеку – не замечал его слабостей, не наказывал за ошибку, никогда не унижал, если знал, чувствовал, видел, что тот предан работе. Это было высшим критерием его оценки человека.
Глава 3. Выбор пути
С каждым новым сотрудником обязательно разговаривал сам. И когда был уже Главным конструктором, и тогда, в РНИИ.
В его поведении много непонятного, противоречивого, казалось бы, даже нелепого. Окружающие считают его упрямым фантазером, даже безумцем. Хороший инженер – разве он не видит, что его рассуждения о полете на Марс (заразился-таки у Цандера!) беспочвенны, нереальны?!
О каком Марсе идет речь, если первые ракеты поднимаются на десятки метров и выглядят забавной игрушкой для взрослых?!
Он не любит, когда над ним смеются… Он не хочет быть похожим на Цандера, ушедшего в свои мечты и ничего не замечающего вокруг. Фридрих Артурович с утра и до глубокой ночи сидит в лаборатории, даже приходится отдавать приказ: не оставлять его одного, а выпроваживать домой – уже две профсоюзные комиссии делают ему, Королёву, замечание, что он не следит за рабочим днем своих сотрудников, «эксплуатирует их». Но как их выдворить из подвала, если каждый считает – лишний час сокращает время полета к Марсу на месяцы (ох, этот Цандер, кого хочешь может увлечь!).
Впрочем, последний случай даже Королёва вывел из терпения. Техника исключили из комсомола за неявку на собрания. А он эти вечера провел в подвале, но сказать там, в ячейке, об этом не мог – секретная у них была организация. Пришлось выручать парня…
Сергей Павлович, конечно, отчитал техника, даже пара крепких выражений вырвалась, но, честно говоря, он был доволен – именно такие люди нужны ему. Иначе ни ракет не будет, ни ракетопланов, ни Марса.
С начальником отдела кадров института уже давно установились добрые отношения. Стоило появиться новому специалисту в отделе кадров, немедленно посылали за Королёвым.
На этот раз Королёв застал в кабинете новенького. Сразу произвел на него впечатление своей коверкотовой курткой, опоясанной командирским ремнем, и синими галифе, которыми Королёв гордился. Он заметил, что на паренька его начальственный вид подействовал.
– Арвид Палло, – тихо представился юноша, – хочу к вам работать.
– С авиацией знакомы? – спросил Королёв.
– Не очень. Лучше с артиллерией.
– А почему именно к нам?
– Рядом живу, – усмехнулся Палло.
– И это единственная причина? – Королёв понял, что Палло уже оправился от смущения. И это ему понравилось.