Королева Альтури
Шрифт:
– Моя мама тоже так говорила. О, ты бы ей понравился!
Теперь Килиан так пристально на меня смотрит, что начинаю подумывать – уж не сказала ли чего лишнего? Но… вроде бы, нет, не сказала.
– Почему так смотришь? Не просто смотришь, а… рассматриваешь меня.
– Любуюсь.
– Врёшь!
– С чего бы?
– усмехается и ловит меня за запястье, прежде чем я успеваю его ущипнуть.
– А тебе нравится дурачиться, да?
– Кто это тут дурачится?
– протягиваю, стреляя в него хмурым взглядом. – Просто хочу знать: что не так? И не пытайся меня обмануть, ты же знаешь – не получится.
Вместо ответа Килиан целует меня в губы, а затем кивает на закат:
– Смотри, а то пропустишь всё.
Сдаюсь. Но только в этот раз, потому как закат здесь действительно невероятный, жаль только, что воздух совсем не тот – не настоящий, обычный, так сказать «Инфинитовский». Уж так устрoено это место. Хочешь зрелищ – смотри, но не больше.
– Расскажи мне еще что-нибудь.
– Например? – Килиан обнимает меня крепче.
– Почему огонь? С чем это связано?
– Не знаю. Просто… просто так повелось. Огонь по каким-то причинам способе причинять нам боль, но не оставляя после себя шрамов. Любое другое оружие оставляет, а огонь – нет. Ожоги проходят, боль остаётся в памяти, но тело исцеляется.
– Словно учит вас чему-то.
– Хм… может быть.
– Килиан с теплотой заглядывает мне в глаза, и тон его голоса становится мягче, но тише, cловно он делится сo мной тайной: – У нас есть традиция… Во время брачной церемонии мало кто веселится, да и праздником это можно назвать с большой натяжкой, потому что на закате вступающая в брак пара по традиции должна пройти через кольцо огня и тем самым закрепить свой союз. Это что-то вроде брачной печати.
Даже не знаю, как реагировать. Ни о чём подобном я никогда не слышала.
– Мы верим, что когда пара проходит через огонь, он знакомит их с болью – с тем, что ждёт впереди, - продолжает Килиан, - и словно напоминает, что брачный союз это не начало новой жизни, а продолжение выживания. Только уже вместе, бок о бок со своей половинкой. Огонь оставляет ожоги на теле, но когда они заживают,и кожа внoвь становится гладкой и чистой, старейшина объявляет, что этап очищения завершился, огонь забрал наши прошлые грехи и благословил для зачатия первенца.
– Вот так сразу?
– Уверена, мoи глаза похои на два огромных шара.
– Ну, не совсем сразу, – беззвучно усмехается Килиан, с задумчивым видом глядя на закат. – Процесс заживления требует времени, но… потом, да, можно и потомством заняться.
– Но немногие вступают в союз по любви, верно?
– спрашиваю с горечью, хоть уже и знаю ответ на этот вопрос.
Спустя паузу Килиан качает голoвой:
– Очень редко. Далеко не каждый пятнадцатилетний мальчишка в таком возрасте способен узнать, что такое истинная любовь, но… мортам необходимо увеличивать ряды.
Мы сидим в тишине, пока последний огненный луч не тонет в пурпурных облаках, после чего Килиан берёт моё лицо в ладони и всматривается в глаза так, что внутри всё дрожать начинает. Снова. Каждый раз.
– Но мне повезло, - шепчет.
– Теперь я знаю, что это за истинная любовь морта такая. И никакое прохождение через огонь мне не нужно, чтобы в лишний раз убедиться в том, в чём я и так уверен… Ты всегда будешь в моём сердце, Эмори. Только ты. Даже если однажды…
Притягиваю Килиана к себе и прижимаюсь к губам в глубоком поцелуе.
Не хочу слушать.
Не будет «однажды».
Мы будем «всегда».
***
Не так много времени прошло с момента разговора в горах,и пришёл Арай.
Как раз вовремя, словно когда-то очень давно обговорил с Килианом эту встречу и явился точно в час. В час, когда мы наконец поняли, что наша задача из ряда той, которая предусматривает подвох. Или же из разряда той, когда ответ искать и не нужно, ведь он уже у нас есть.
И мы нашли его. Такой простой ответ,такой очевидный… который всегда лежал на поверхности в то время, когда мы пытались копать на глубине. Нет, это даже не ответ и не решение проблемы, это – то, что подсказало мне сердце, стоило лишь один раз поставить себя на место Мари. Бедной, затравленной,изолированной от общества девушки, что всю беременность провела взаперти, а когда родила Альфреду наследника, была выброшена на улицу, как никому ненужная псина. Да ещё и получила диагноз умственно отсталой.
– Ты уверена, что это правильное решение? – У Килиана же остались сомнения; всё кажется ему слишком простым. Или же… наоборот слишком сложным?
– Что если что-то пойдёт не так? Что если…
– Я уверена. Гектор, – а уж руководство тем более, - ничего не знает о том, кто настоящая мать ребёнка Альфреда.
– Я всё понимаю, Эмори, но то, что ты хочешь сделать, моет обернуться полным прoвалом и тогда… другого шанса уже не будет.
– Это и есть – наш шанс, Килиан. Просто доверься мне.
И он решил довериться. Принял моё решение. А уже спустя короткое время, в холле появился грязный старик с длинными засаленными волосами, разбросанными по плечам; с седой бородой по самую грудь; в лохмотьях, лишь отчасти напоминающих одежду… И с глазами, горящими неоном цвета изумруда.
– Вы кто такие, дьявол вас дери?! – прокаркал Арай,тыча в нас с Килианом пальцем. – НЕ ПОДХОДИ! УБЬЮ! Я ДУРК! – взревел на весь холл и тогда Килиан оттянул меня назад, потому что я уже была готова броситься к раю и так крепко обнять, чтобы захрустели его старые кoсточки. И плевать, что он кажется другим, чужим для нас мортом… я ведь точно знаю – это Арай,тот самый… «наш» рай.
– А ворчит, кстати, всё так же мерзко, – шепнул мне на ухо Килиан.
– Я тебя слышу, собака ты хромоногая!
Пришлось отыскать в себе хорошего психолога и потратить немалое количество времени на то, чтобы рассказать этому действительно крайне ворчливому старичку всю нашу далеко не простую историю. Поначалу, когда Арай молча слушал, но смотрел так, точно у меня конкретные проблемы с головой, решила, что ни черта путного у нас не выйдет. Ведь старик-то не просто ворчливый, но еще и явно не в себе. Думаю, ему лет сто, и это только на вид! Килиан же заверил, что раю не меньше ста пятидесяти, и он понятия не имеет, как ему удалось столько протянуть и почему никто лет эдак сто назад не прикончил эту сварливую задницу.