Королева белых мышек
Шрифт:
– А Володя? – спохватилась Мариша. – Он-то хоть в безопасности? Преступники ничего не успели ему сделать?
– Мальчик в безопасности. Как только мы задержали у вас перед домом преступника, наши товарищи вошли в дом и задержали сообщницу.
Слышать, как Элю называют сообщницей преступника, было очень тяжело. Ведь Мариша общалась с ней, разговаривала, а не раскусила! И где же после этого ее хваленое чутье? То в Серже не распознала враля и афериста, то теперь Элю и ее мужа не сумела вывести на чистую воду. Похоже, годы бездействия не прошли для Мариши даром. Мозг у нее заржавел,
Впрочем, почему она так говорит? Чутье как раз верой и правдой подсказывало ей, что доверять Эле не стоит. Эта женщина не понравилась Марише с первого взгляда. Но потом Эля так изумительно вежливо и деликатно вела себя, что Мариша решила, чутье ее обманывает. А оно не обманывало, наоборот, говорило все правильно.
– А я ведь до последнего была уверена, что неприязнь, которую я испытываю к Эле, не имеет под собой никакого основания, и я просто чокнувшаяся от своих кастрюль домохозяйка, набитая комплексами, которая нормальных людей уже пугается. Считала, что просто завидую женской привлекательности Эли.
Милорадов улыбнулся:
– Поэтому вы так в последний свой визит к нам в отдел и разоделись?
– Поэтому… и не только.
Но продолжить эту тему им не удалось. К Милорадову пришли его сотрудники, люди хотели знать, как быть с задержанным. И следователю пришлось заняться своими прямыми обязанностями. Впрочем, он и Маришу не оставил.
– Вы тоже поедете с нами. Вы так много нам помогали в этом деле, что заслуживаете услышать исповедь преступника из первых уст.
Мариша не заставила себя долго ждать. Она торопливо оделась и спустилась вниз вместе со следователем. Милорадов был настолько любезен, что даже выделил для присмотра за квартирой одного из своих людей. Также следователь обещал, что дверь будет восстановлена в самое ближайшее время, и самой Марише это не будет стоить ни копейки.
– К вашему возвращению все уже будет сделано, – сказал он и покосился на своих людей.
Те лишь вздохнули. За ту симпатию, которую питал их начальник к этой дамочке, расплачиваться приходилось всему отделу.
Допрос господина Сухарева начался незамедлительно. Пока что полицейские могли предъявить ему лишь покушение на жизнь молодой девушки Лены, но они не сомневались, что сумеют добыть против него и другие улики.
И Милорадов предложил Сухареву покаяться:
– На теле первой жертвы – Ирины остались микрочастицы преступника, годные для анализа ДНК. Да и кровь могла остаться на твоей одежде, проверим. И когда мы докажем твою причастность к покушению на жизнь Ирины, то планомерно встанет вопрос, зачем оно тебе было надо. И ответ напрашивается сам собой, другой причины, кроме той, что ты хотел убить Ирину, чтобы она не могла свидетельствовать против тебя и навести на тебя подозрение в связи с убийством Лидии, нет.
Задержанный поднял к следователю лицо. И Мариша буквально поразилась, как это она могла принять этого мужчину за умирающего? Невероятное перевоплощение! Сейчас Мариша
Как же ему удалось морочить всем головы и ей в том числе? Конечно, он всякий раз перед визитом к ним с женой посторонних старательно гримировался, чтобы выглядеть бледным и изможденным. Но кроме того, очень похоже, что в нем погиб талантливый артист. Эх, ошибся Александр с выбором профессии. Не в гонщики ему следовало податься, а на сцену пойти. Так он имел бы несомненный успех.
Мариша не видела покойного отца Володи, так что не могла судить о сходстве братьев. Но раз Серж считал, что они похожи, значит, так оно и было.
– Лидию я не убивал, – произнес Александр. – Я бы не смог пролить ее кровь. Она же вдова моего брата.
– Значит, Лидия жива?
– Этого я вам не говорил.
Голос его прозвучал так мрачно, что все переглянулись. Мариша так та и вовсе едва сдержала жалобный стон.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Милорадов. – Лидия жива или нет? Если жива, то где она?
– Расследуйте, – хмыкнул Сухарев. – Ищите. Это же ваша работа.
– И мы найдем! Можешь не сомневаться, мы-то ее найдем, а ты вот очень пожалеешь, что не захотел сотрудничать со следствием.
– Про Ирку могу вам рассказать, – произнес Александр с неприятной ухмылкой. – Виделись мы с ней, верно. Только учтите, ножиком это она сама порезалась.
– Сама?
В голосе следователя слышалось нескрываемое недоверие.
– Ага, – ничуть не смущаясь, кивнул головой преступник. – Несчастная любовь у нее ко мне проявилась, так она мне сказала. Говорит, так тебя люблю, Саша, что прямо жить без тебя не хочу. И зарезалась.
Сухарев издевался над ними, даже не скрывая этого. Наглая ухмылка расползлась по всей его морде.
И Милорадов вскипел:
– Что ты мне рассказываешь? Эксперты осмотрели пострадавшую. Такую рану она самой себе нанести никак не могла!
– Выходит, я вру?
– Врешь. Поэтому лучше говори, зачем ты на нее напал? Чего боялся?
Александр немного подумал, но, поняв, что упираться дальше глупо, сказал:
– Учтите, не для протокола говорю, а так… по дружбе, чтобы вы голову над этим не ломали. Узнала она меня. Видела в городе, когда я по делу выходил. Причем не на инвалидной коляске, а на своих двоих меня видела. Еще меня остановила и удивилась, как это я так хорошо двигаюсь и совсем здоров. А она, дескать, слышала от Лидии, что я совсем плох и помираю.
– И давно это было?
– Около месяца назад. Я тогда еще не знал, что мне предстоит основательно умирающим прикинуться, вот и лоханулся.
– Зачем же ты разыгрывал перед всеми эту комедию? Чтобы усыпить бдительность Лидии?
– Сначала просто по приколу мне было. А потом да, чтобы на меня никто не подумал.
– Значит, вы признаетесь в том, что планировали против своей родственницы недоброе? – спросил у преступника один из оперативников.
– Нет, ни в чем я не признаюсь, – помотал головой Сухарев. – И не пытайтесь меня подловить на слове. Учтите, для протокола я вообще ничего не скажу без адвоката.