Королева бурь
Шрифт:
Элиза допела балладу и повернулась к Кассандре.
— Теперь ваша очередь. Вы удостоите нас своим пением, леди Хастур? — почтительно спросила она.
Кассандра помедлила, внезапно застеснявшись. Она понимала, что, если откажется, это может быть воспринято как признак высокомерия.
— С удовольствием, — ответила она. — Но я не могу играть на большой арфе, Элиза. Если бы кто-нибудь одолжил мне ррил…
Когда маленький инструмент был принесен и настроен, Кассандра запела приятным хрипловатым голосом, исполнив несколько песен дальних
— Может быть, в другой раз. Пусть Дорилис споет нам что-нибудь. Я уверена, ей не терпится испытать новую лютню.
Резная лютня, искусно отполированная и украшенная разноцветными лентами, была подарком лорда Алдарана взамен старого инструмента, принадлежавшего еще матери Дорилис.
— Уверена, что ей уже надоело вышивать, — поддержала Маргали.
Дорилис с капризным видом подняла голову, оторвавшись от пялец.
— Мне не хочется петь, — вяло сказала она. — Прошу меня извинить.
Девочка снова провела рукой по лицу и потерла глаза:
— У меня болит голова. Мне нужно вышивать и дальше?
— Нет, милая, если тебе не хочется, — ответила Маргали. — Но мы все здесь занимаемся этим.
В сознании пожилой лерони возник образ, полный иронии. Рената и Кассандра без труда смогли прочесть его: Дорилис всегда с готовностью изображала головную боль, когда дело доходило до ненавистного ей рукоделия.
— Как ты смеешь так говорить обо мне? — внезапно выкрикнула Дорилис, швырнув рубашку на пол. — Мне в самом деле нехорошо, я не притворяюсь! Мне даже не хочется петь, а я всегда любила петь!
Она расплакалась. Маргали с беспокойством и изумлением смотрела на нее: «Но я же не открывала рта! Великие боги, значит, девочка становится телепаткой?»
— Иди сюда, Дорилис, — ласково сказала Рената. — Сядь рядом со мной. Твоя приемная мать ничего не говорила. Ты просто прочла ее мысли, но в этом нет ничего страшного. Ты знаешь, мы все умеем это делать.
Но Маргали так долго считала свою воспитанницу лишенной телепатических способностей, что не привыкла защищать свои мысли от Дорилис. «Милосердная Аварра, и она тоже? Все остальные дети лорда Алдарана умерли от этого в ранней молодости, а теперь это начинается и с ней!»
Раздосадованная, Рената попыталась заблокировать мысли Маргали, но опоздала: Дорилис уже прочла их. Всхлипывания внезапно прекратились, девочка в ужасе уставилась на Ренату: «Кузина, я умру?»
— Конечно же нет, — твердо ответила та. — Как ты думаешь, зачем мы учили и тренировали тебя, если не для того, чтобы укрепить и подготовить к этому? Я не ожидала, что это произойдет так скоро, вот и все. А теперь постарайся больше не читать чужие мысли; ты еще не умеешь делать это как следует. Мы научим тебя управлять этим даром.
Но Дорилис не слышала ее. Девочка затравленно оглядывалась по сторонам, словно маленький
Маргали встала и подошла к приемной дочери, пытаясь обнять и успокоить ее. Дорилис стояла неподвижно, не замечая прикосновений, неспособная воспринимать ничего, кроме массированной атаки незнакомых ощущений. Когда Маргали потянулась к ней, она неосознанно ударила пожилую лерони разрядом. Женщина отлетела к стене и бессильно сползла на пол. Элиза поспешила ей на помощь. Она подняла Маргали, уже пришедшую в себя. В глазах обеих женщин отражались ужас и непонимание.
«Сделать такое со мной… со мной?»
— Она не знает, что творит, — сказала Рената. — Она ничего не понимает. Я могу удержать ее, — добавила она, захватив девушку своим лараном так, как она сделала в тот день, когда Дорилис впервые начала перечить ей, — но это серьезно. Ей нужно дать немного кириана.
Маргали ушла за снадобьем, а Элиза, по совету Ренаты, попросила гостей удалиться. Слишком большое количество чужих мыслей могло еще больше испугать Дорилис. Ей следовало находиться в присутствии лишь тех немногих, кому она доверяла. Когда Маргали вернулась с пузырьком кириана, в комнате, кроме самой Дорилис, остались лишь Рената и Кассандра.
Рената подошла к Дорилис, пытаясь войти в контакт с девочкой. Через некоторое время дыхание Дорилис стало более ровным. Взгляд снова стал осмысленным. Когда Маргали поднесла наркотик к ее губам, она проглотила снадобье не сопротивляясь. Ее положили на кушетку и накрыли одеялами, но, когда Рената опустилась на коленях в головах Дорилис, собираясь обследовать ее, девочка снова зашлась в паническом крике:
— Нет, нет, не прикасайся ко мне!
Над замком внезапно грянул гром, эхом отдавшийся в горах.
— Чиа, я не сделаю тебе больно. Я только хочу посмотреть…
— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула Дорилис. — Ты хочешь, чтобы я умерла, а затем заберешь себе Донела!
Рената потрясенно отпрянула. Такая мысль не посещала ее, но, может быть, Дорилис прозондировала ее сознание до уровня, о котором она сама не подозревала? Усилием воли отогнав неуместное чувство вины, Рената протянула руки к девушке:
— Нет, милая, нет. Взгляни: ты можешь читать мои мысли, если захочешь. Ты сама поймешь, какая это чепуха. Я всего лишь хочу, чтобы ты снова выздоровела.
Но было ясно, что сейчас Дорилис не в состоянии прислушаться к доводам рассудка. Кассандра заняла место Ренаты. Из-за хромоты она не смогла опуститься на колени, но села на край кушетки рядом с девочкой.
— Рената никогда не причинит тебе вреда, чиа, но мы не хотим, чтобы ты сама случайно навредила себе. Я тоже Наблюдающая. Я сама обследую тебя. Ты ведь не боишься меня, верно?
Она повернулась к Ренате и тихо добавила:
— Когда Дорилис успокоится, она разберется что к чему.