Королева четырех королевств
Шрифт:
– Дорогая Валентина, где же ваши фрейлины? – удивляется Иоланда. Ни одна знатная дама из Арагона никогда не путешествовала без сопровождения.
– Вот же они, – смеется Валентина. – Видите вон тех двух молодых людей, которые едут в стороне на серых конях? Они не хуже любой фрейлины могут уложить мне волосы и позаботиться о моей одежде и о лошадях. Я ненавижу, когда вокруг меня суетятся, и стараюсь носить как можно более простую одежду. А у вас разве не такие же привычки? – с улыбкой спрашивает она.
«Похоже, она уже хорошо меня знает, – думает Иоланда. – Мы явно поладим». На Валентине превосходный сшитый костюм для верховой
– Спасибо, моя дорогая! Я привезла из Милана своего портного и с удовольствием вам его одолжу. А теперь покажите нам наши комнаты и проведите по своим владениям! – и обе смеются, чувствуя, как между ними завязывается дружба.
Двое Людовиков – кого бы из них дамы ни окликнули, отзываются сразу оба – явно наслаждаются обществом друг друга. Они в основном говорят о политическом и экономическом положении в стране – «мужские разговоры», как это называет Валентина, – в то время как дамы беседуют о детях, литературе, искусстве, музыке, садоводстве и животных. На кухне они во всех подробностях обсуждают с Карло и Винченцо, что подать к столу, пока вокруг снуют повара. Итогом этих обсуждений становится несколько кулинарных шедевров и несколько сокрушительных провалов, что искренне веселит обеих дам.
В один прекрасный весенний день они вместе отправляются на охоту. Погода стоит нежаркая, и борзые хорошо берут след. На закате охотники убивают двух загнанных оленей. На следующий день дамы едут охотиться на дичь. У каждой на левой руке сидит сокол. Они выезжают рано утром; кони под ними разгоряченные, игривые, и Иоланда с удовольствием отмечает, что Валентина – отличная наездница.
– У вас отличные скакуны, дорогая кузина! – кричит Валентина. – Андалузский гнедой мерин был прекрасен, и этот смышленый арабский жеребец ему не уступает!
– Я увидела, как хорошо вы ездите верхом, и осмелилась его вам предложить. Его зовут Измаил, он родом с Варварского берега [4] . Король подарил мне его на свадьбу, и я никому еще не позволяла на нем ездить, – с гордостью говорит Иоланда, и они скачут вслед за охотниками, которые приметили дичь.
Оба Людовика обожают соревноваться друг с другом, скачут ли они верхом или сидят у огня. Они постоянно играют – в шарады, в шахматы, в карты, в пантомиму, чтобы развлечь своих дам, когда ужин уже окончен и гости и музыканты разошлись.
4
Так в средневековой Европе называли средиземноморское побережье Северной Африки.
Когда Людовику с Валентиной приходит время уезжать, все чувствуют искреннюю грусть – как всегда бывает, когда расстаются хорошие друзья.
К их общей радости, дядя Людовика, Жан Беррийский, тоже приезжает их навестить и составляет компанию Иоланде, когда та сопровождает мужа, разъезжающего по делам герцогства. Она, как положено, идет на несколько шагов позади Людовика и отмечает, с какой преданностью на него смотрят люди. «Вот он, наш добрый и щедрый герцог!» – несется со всех сторон. Людовик не играет роль, не притворяется, как другие правители, которых она успела повидать в своей жизни, он искренний, и люди видят это в его глазах. Иоланда чувствует, что с каждым днем все сильнее восхищается мужем.
– Дядя Жан, я так горжусь Людовиком, когда вижу, какой он разумный правитель! Он был еще ребенком, когда потерял отца. Скажите, это вы научили его всем премудростям?
– Дорогое дитя – простите, но в моих старых глазах вы еще совсем юная, – мать Людовика, Мария де Блуа, отлично справлялась с обоими сыновьями. Но да, я приезжал в Анжер. Я часто гулял с Людовиком по его владениям и советовал ему, как выбирать достойных людей себе в услужение. Думаю, я открыл ему глаза на кое-какие вещи, хотя он быстро нащупал свой собственный стиль управления.
– Я заметила, как он мудр в общении с подданными, – замечает Иоланда, надеясь еще что-нибудь услышать.
– Что меня всегда восхищало в племяннике, – говорит дядя Жан, – так это его талант общения. Он умеет найти подход к любому человеку, будь то простой крестьянин или высокородный герцог, – он показывает на себя и смеется. – Видите ли, дорогая, он всегда был любопытным. Это у него от матери. Любопытный ребенок тянется к знаниям, а ему многому надо было научиться, и довольно быстро, в особенности тому, как избегать подлецов, которые хотят им воспользоваться. Его отец, мой старший брат, был проницательным, но слишком добрым, и это вышло ему боком. Уверен, именно поэтому он лишился неаполитанского трона и собственной жизни, – с печалью в голосе добавляет дядя Жан.
В глазах у него стоят слезы.
– Я вижу, вы очень любили брата, – тихо говорит Иоланда.
– О да. Я его боготворил. Он был старшим в семье после короля и настоящим героем. Людовик пошел в него – он был такой же высокий и белокурый. И еще очень добрый – он всегда был добр ко мне, своему младшему брату. Остальное вы знаете: его старший сын, ваш Людовик, еще совсем юным отправился покорять мираж под названием Неаполь. Мария ведь рассказывала вам эту историю?
– Да, конечно, – отвечает Иоланда, и мысли ее вновь уносятся к далекому королевству. «Это будет непростая задача – избавить моего мужа от морока, который зовется Неаполем», – думает она.
Послы – частые гости в замке, и Людовик при их визитах встает со своего кресла на возвышении, чтобы тем не приходилось смотреть на него снизу вверх, тем самым он демонстрирует изысканные манеры. Слуги подробно докладывают ему о жизни каждого гостя, но Людовик держится так, будто сам припомнил все эти детали. Он так обходителен, что все тают. Во время и после каждой встречи он делает заметки и хранит их, чтобы освежить в памяти перед следующим визитом того или иного человека, и в итоге создается впечатление, будто он только и думает, что о своем госте.
Но он может быть и жестким. Если посол или важный гость позволяют себе в общении с ним лишние вольности, в особенности если они намекают на душевное расстройство короля, глаза Людовика сверкают, а язык становится острее бритвы.
– Сир, я полагаю, что вы заблуждаетесь, – говорит он спокойно, но с ядом в голосе, и неучтивый гость тихо, незаметно удаляется.
Иоланда замечает, что Людовик не бежит своей власти – напротив, он наслаждается ей в полной мере и делит ее с другими. На встречах совета, куда у Иоланды есть допуск, ее постоянно поражает великодушие супруга: он щедро раздает привилегии всем, кто о них просит. Мария де Блуа, наставница Иоланды во всех делах, касающихся двора, тоже ее удивляет: