Королева демонов
Шрифт:
Охотница с силой ударила его в висок, ударные метки сотрясли череп. Бешеная самка. Другие будут сдержаннее.
Но Разведчик, едва консорта развернуло, врезал ему с другой стороны, расколол череп и выбил глаз.
Демон пошатнулся и получил от Наследника третий удар древком копья, которое било сильнее, чем скальный демон.
Избиение продолжилось, и консорт решил, что в своем примитивном зверстве они его наверняка убьют. Он попытался растаять, но, как недавно Охотница, обнаружил, что не в силах сосредоточиться и запустить
Затем он перестал понимать, откуда летят удары, и каждый отзывался лишь гулом и сотрясением.
А потом он и вовсе перестал соображать. На глаза пала черная пелена.
Консорт очнулся в муках. Он попытался исцелиться, Втянув от резервов, но сил осталось мало. Валяясь без сознания, он, видимо, глубоко Втягивал, чтобы заживить самые опасные раны. Прочее восстановится самостоятельно.
Проклятой цепи так и не было. Возможно, ее сейчас чинят. Возможно, рассчитывают, что он не успеет очухаться.
Если так, то они еще глупее, чем он считал. Полог задернули, и консорт чувствовал мрак, царивший за толстой материей. До свободы рукой подать. Он поднял коготь, нарисовал в воздухе метку и сбросил немного оставшейся магии, чтобы ее зарядить.
Но сила рассеялась, не достигнув кончика когтя, а консорт зашипел от боли, которая пронзила все тело.
Он снова Втянул, и сила опять испарилась, а плоть обожгло.
Консорт взглянул на свою кожу; осознание случившегося забрезжило еще до того, как он различил свечение меток.
Его искололи иглами, как сделал с собой Разведчик. Консорта покрыли метками!
Мозговыми, настроенными на родную касту. Символы заключили его в тюрьму собственной плоти, не позволяя ни растворяться, ни простирать сознание наружу. Хуже того: если консорт – или какой-нибудь его поработитель – переборщит с магией и напитает ею метки, начертания его убьют.
Это было намного ужаснее цепей. Позор, превосходивший воображение консорта.
Но все проблемы решаемы. У каждой метки найдется изъян. Он выиграет время и найдет выход.
Глава 1
И то, и то
334oП.oВ.
Лиша резко проснулась от схваток.
Десятидневная езда с эскортом из пяти тысяч лесорубов приучила ее терпеть неудобства. Спала она теперь только на боку, а скамья кареты для этого не годилась. Лиша сворачивалась калачиком на полу, как делали Аманвах и Сиквах в их набитом подушками экипаже.
Боль накатывалась волнами, мышцы матки напрягались и сокращались, готовясь выпустить ребенка на свет. По плану до родов оставалось тринадцать недель, но ранние схватки не такая уж редкость.
«И каждая женщина поначалу впадает в панику, – говаривала Бруна. – Боится рожать раньше срока. Да я и сама испугалась, хотя переправила в мир десятки вопящих младенцев, прежде чем высрала собственного».
Чтобы успокоиться и вытерпеть боль, Лиша задышала быстро и ровно. В боли уже не было ничего нового. Кожа на животе потемнела и покрылась синяками от мощных толчков плода.
За время беременности Лиша не раз пропускала через себя могучую магию меток. Ребенок отзывался неистово. Магическая отдача даровала нечеловеческую силу и живучесть. Старец молодел, а юнец преждевременно созревал. Чувства вскипали, а выдержка подводила. От магии люди делались буйными. Опасными.
Как отразится эта сила на еще не вполне сформировавшемся ребенке? Не проносив его и семи месяцев, Лиша выглядела и чувствовала себя на полный срок. Она предвидела ранние роды и даже желала их, а то как бы дитя не вымахало слишком крупным для естественного родоразрешения.
«Или пробьет утробу и выберется само». Лиша дышала и дышала, но спокойнее не становилось, и боль не унималась.
«Схватки бывают от чего угодно, – учила Бруна. – Например, если паршивец лягнет полный мочевой пузырь».
Лиша нашла ночной горшок, помочилась, но это мало помогло. Она заглянула в фарфоровый сосуд. Моча была мутной и кровавой.
Она застыла, глядя на горшок, и мысли пустились вскачь, но тут младенец пнул от души. Она вскрикнула от боли и поняла.
Время вышло.
Когда с докладом явилась Уонда, Лиша сидела на скамье. Почти рассвело.
Уонда передала поводья и спрыгнула с лошади проворно, как кошка. Она приземлилась на подножку движущейся кареты, распахнула дверцу и легко перемахнула на скамью против Лиши.
– Почти что дома, госпожа, ежли желаете сполоснуться, – сообщила Уонда. – Гар поехал вперед, пока вы спали. Только что прислал весточку.
– Насколько плохи дела? – спросила Лиша.
– Плохи, – ответила Уонда. – Высыпала вся свора. Гар попробовал это пресечь, как вы просили. Но сказал, что легче голыми руками корчевать пень.
– Энджирцы и их проклятущая церемония, – скривилась Лиша.
Она начала понимать герцогиню Арейн, которая рассекала строй кланяющихся и приседающих слуг, при этом их словно не замечая. Иногда только так и дойдешь, куда хочешь.
– Там не только служанки и стражи, – сказала Уонда. – Явилась половина городского совета.
– Ночь! – Лиша зарылась лицом в ладони.
– Одно ваше слово – и я окружу вас стеной лесорубов, они доставят вас прямиком внутрь, – предложила Уонда. – А всем скажу, что выйдете к ним, когда отдохнете.
Лиша покачала головой:
– Я возвращаюсь на родину графиней и не стану начинать с пряток.
– Да, госпожа.
– Уонда, мне нужно кое-что тебе сказать, – проговорила Лиша. – Но ты должна сохранять спокойствие.