Королева демонов
Шрифт:
И они втроем усмехнулись, переглянувшись. Они понимали, что имеет в виду Теноктрис, а Лиэйн закончила мысль:
— …надеяться, что троих будет не слишком много. В любом случае, мы друзья и можем поддержать друг друга.
— Буду помнить об этом, когда каменный тигр захочет проглотить меня, — пошутил Гаррик. Он сложил левую ладонь в виде чашечки, правую же положил на рукоять меча, словно принося присягу. — Ждите нас, как договорились. Никто не сможет войти, пока мы не сделаем путь безопасным!
Они пошли вперед, плечом к плечу. Их вел за собой голубой огонь. Этот огонек ловко и осторожно пролетал между чашечками хищных цветов в форме драконьих голов. Из пастей вслед огню вылетало зеленое пламя.
— Нам сюда? — спрашивал Гаррик. Он почувствовал, как задвигался шлем на голове, ибо он сильно нахмурился. Он бы обходил растения подальше, будь его воля.
— Да, — сухо отвечала Теноктрис. — Уверена, Илне удалось бы легче разобраться с этими мороками, чем мне, с моей магией, но, полагаю, мои способности просто ограничены.
Гаррик шагал вперед, с трудом подавляя в себе желание рубануть по зеленым хищным язычкам, жадно тянувшимся за ними. Его воспитывали не причинять зла тем, кто не причиняет зла ему самому. Сохранять жизнь. Так стоит ли позволять своему страху — и перед кем? Перед растениями? — заставлять совершать необдуманные поступки. Нельзя этого допустить.
Дворец королевы уже не был виден. Он обернулся посмотреть на зрителей, наблюдавших, как он знал, за сценой, но они тоже скрылись из виду. Кусты тянули к ним искривленные ветви. Странно, вроде бы, вначале их не было видно.
— Теперь повернем налево, — убежденно произнесла Теноктрис. Гаррик заметил в ее правой руке стило.
— Извини, я больше не стану отвлекаться, — отозвался Гаррик.
Огонек обогнул клумбу с роскошными пурпурными нарциссами, росшими вокруг небольшой магнолии и камня. Дерево цвело, и аромат кружил голову, напомнив Гаррику о танцовщицах, чьи нагие тела украшали бронзовые ожерелья, а больше — ничего.
Он послушно последовал за старой волшебницей, убегая от преследовавшего тяжелого аромата. Растения под ногами вдруг начали превращаться в причудливых животных, наподобие жаб, на четырех ногах. Они таращили глаза на непрошеных гостей.
У Лиэйн с собой было ведро с водой. Ее взгляд заметался, но лицо по-прежнему хранило аристократическое спокойствие.
— Притворяться, что не боишься — отличный способ продержаться, сынок, — заметил в сознании Гаррика король Карус. Его образ и здесь не покидал юношу. — Но если она и вправду такая храбрая, значит, даст фору любому мужчине.
Гаррик улыбнулся. Да уж, в чем-чем, а в храбрости Лиэйн не откажешь. А если и будет бояться — это ее не остановит.
Впрочем, как и его.
Ведущий их свет просочился между головами трехглавого великана. Статуя зашевелилась на постаменте, издавая угрожающие звуки.
— Погодите-ка, — велела Теноктрис. Она присела и выдернула стебель папоротника, хищно вылезший между двух камней в форме черепа.
Глаза великана — по одному на каждой из голов — уставились на людей. Он начал спускаться, поднимая обоюдоострый меч в одной руке и топор — в другой.
— Теста , — сказала Теноктрис. — Эйбрадибас .
Она стукнула по стеблю своим бронзовым стилом. Стебель переломился.
Ноги монстра с грохотом подломились. Статуя рухнула на землю, разлетевшись на множество осколков, которые тут же обратились в пыль.
Старая леди стерла с бронзового орудия сок папоротника: на лице ее играла торжествующая улыбка. Лиэйн помогла ей подняться на ноги.
— Совсем простой эффект, — заметила Теноктрис. — У королевы все так действует. Но удивительно, сколь сильна ее магия, способная удерживать все это воедино!
Под ногами Гаррика хрустели обломки рассыпавшейся статуи. Одна из голов осталась целой. Он видел глаз, следивший за ним, рот скривился в жуткой гримасе.
Огонек повернул направо от довольно ровной, выложенной камешками тропы и теперь следовал вдоль извилистой, заваленной осколками. На сей раз Гаррик ничему не удивился, только желудок болезненно сжался. Он хорошо помнил, что произошло с Готелмом…
Гаррик перешел через ручей. Вода просочилась через башмаки, в них сейчас же захлюпало — но ужасов, которых он ожидал, не воспоследовало.
Огонек обогнул пару вишневых деревьев, каждое — не более двадцати футов высотой. Их цветы были багряными, как кровь.
Ветви тянулись к людям, впрочем, бессильно. Гаррик прямо-таки кожей ощущал их сухую, бескровную ненависть.
— Ах, — прошептала Лиэйн.
Гаррик следил за огоньком. Он поднял глаза туда, куда указывала Лиэйн. На холме перед ними замаячил дворец королевы. За окнами зловеще алело пламя.
— Вот мы и пришли, — проговорил юноша. Он с трудом удержался, чтобы не броситься вперед. Король Карус в глубине его сознания опасался различных ловушек: спрятанных в траве острых кольев, стальных капканов и силков, какие обычно ставят при приближении неприятеля.
Но королева мыслила иначе, чем военные генералы. Ее ловушки были не материальной природы. А проводник, наверняка, им поможет…
И тут огонек погас. Исчез, сгорел бесследно. Теноктрис прошептала что-то, наверное, заклинание.
— Дверь открывается, — произнесла Лиэйн. В ее голосе звучало тщательно сдерживаемое напряжение.
Высокие дверные створки со скрипом отворились: стальные петли жалобно завизжали, словно души грешников в аду. Гаррик ожидал увидеть вспышку того самого пламени, что плескалось за окнами, но дверной проем встретил их лишь темнотой.
— Мы пробились сквозь мороки королевы, вот она и прислала настоящего хранителя ворот, — объяснила Теноктрис. Она уселась на бледную траву. — Это уже не морок.