Королева-дракон(ов)
Шрифт:
– Я – буду охранять границы человеческих поселений, – гордо возвестила Ликерия. – Чтобы ни одна нечисть больше не просочилась!
– Это ты о том, который вас заставил за нами охотиться? – захлопала ресницами Хоккайда и быстрым движением отправила в рот еще один биточек.
Ликерия нахмурила брови. Она не любила, когда лиса напоминала о том недоразумении. По словам охотницы, все тогда происходило, как в тумане.
Воспользовавшись тем, что подруги оседлали любимого конька, я осторожно выскользнула из-за стола.
– Приятного аппетита, девочки, – сказала я им.
Лица, что у одной, что у другой, поскучнели. Даже серьезной Ликерии не хотелось вечером топать в Хранилище. Поэтому на сегодняшний вечер я осталась одна. И насчет Хранилища беззастенчиво соврала. Просто мамина история не шла из головы… И то, что занятие по пророчеству закончилось так быстро, надо сказать, сильно меня расстроило.
Выскользнув из корпуса, я огляделась, и, убедившись, что особо пронырливые меня благополучно проморгали, припустила к общежитию. Интересно, если я попробую заклинание не в присутствии госпожи Мэну, а когда останусь одна, получится, или нет?
Сверху спикировал Скирон. Дух ветра принялся нарезать вокруг круги, нещадно разрушая прическу: соскучился за день. Скирон менял форму налету, превращаясь то в воздушного дракона, то в огромного мохнатого щенка, то в котенка (или в каких-то похожих зверушек). Мне стало жалко малыша: ведь сейчас запрусь в комнате и усядусь в медитацию. А в закрытом помещении духу ветра скучно. Кроме того, его там нахождение чревато для порядка в этом самом помещении.
– Хорошо, – сдалась я, кивая Скирону. – Но только ненадолго.
Обогнув общежитие, я устремилась в цветущий, благоухающий сад.
Не успела сделать и ста шагов, как оказалась прижатой к стволу дерева.
Пока разум воевал с бушующими гормонами, пытался заставить перестать слабеть коленки, а руки держать при себе, они быстренько обвили шею блондинистого дракона. Губы с жаром ответили на его поцелуй, а из груди вырвался довольный полувздох-полустон.
Не знаю, сколько продолжалось это безумие, что-то случилось со временем, как и с пространством. Все съежилось до размеров настоящего момента, до горячих ладоней дракона, что скользят по моему телу, до его жадных, настойчивых губ, до биения сердца… Мир привычно мог лететь в Тартарары, а я теряла волю, рассудок, таяла от прикосновений, ласк, поцелуев.
– Исам, – прошептала я, когда дракон чуть отстранился.
Прежде, чем прильнуть к нему в новом поцелуе, открыла глаза и часто заморгала. Таким ледяным огнем полыхнуло из глаз блондина.
– Нам давно следовало поговорить, Саша, – сказал Исам, тяжело дыша. – О том, что ты сделала.
– Извини, кузен, – раздался насмешливый голос Рио. – Я, как куратор адептки Кинриу, не могу оставить вас наедине.
Краснея, я отпрянула от дракона. То есть, как отпрянула. Попыталась. С тем же успехом я могла попытаться сдвинуть с места чугунную тумбу. Покосившись вниз, смущенно закусила губу. Хорошо, что отстраниться не удалось. Кузена Исама я не видела. Что радовало – он меня тоже. А значит, и состояние, в котором пребывала форма адептки Альма-матер, тоже не узрел. Непослушными пальцами, я привела себя в относительно божеский вид.
– Рио, – прорычал Исам, не оборачиваясь. – Проваливай.
Дракон уперся руками в дерево, по сторонам от меня. На кузена кто-то смотреть не хотел.
– Не могу, – раздалось из-за спины Исама. И в следующий миг я увидела его кузена. Такой же сильный, красивый, наглый. И, как всегда, очень злой на Исама. – Мэтр Акихиро за разврат на территории Альма-матер никого из нас по головке не погладит, сам понимаешь.
Я отчаянно покраснела и потупилась. Где он тут разврат увидел?
Пользуясь тем, что Исам, сжав кулаки, обернулся-таки к кузену, выскользнула из его объятий (буквально стекла по стволу дерева) и поспешила в сторону общежития.
Только оказавшись в комнате, облегченно выдохнула и попыталась привести в порядок сердцебиение.
Меня обуревали противоречивые чувства. Хотелось убить Рио за то, что прервал нас, и тем более за то, что окрестил то, что увидел, развратом. Но учитывая серьезный тон Исама и прозрачный намек на серьезный разговор, Рио появился очень вовремя. Как, впрочем, почти всегда. Теперь я точно знала, что кузен намеренно не дает нам остаться наедине.
Собственно, мне это было на руку. Прошлая неделя тянулась, как вечность в самом томительном из ожиданий в моей жизни. Ожидания критических дней, естественно.
Когда они благополучно начались, и вовремя, я даже посетила местное Святилище Инари с благодарной молитвой (хотя до этого ни в чем таком теистическом ни разу замечена собой не была).
Но если только предположить, что «связь с луной» бы прервалась… Нет, даже предполагать не хотелось. Ведь вряд ли оставили бы здесь, если бы была в положении, скорее всего отдали бы Исаму… Там, на землях своего клена он говорил: «Я в своем праве», и даже госпожа Норайо, когда навещала меня, ни словом не обмолвилась об Альма-матер.
В общем, «связь с луной» успешно восстановилась, что не могло не радовать, в том числе тем, что похоже, в этом мире на каждую из трех лун такой реакции не ожидается.
А я решила, что пока не узнаю о местных способах контрацепции, серьезно с Исамом разговаривать не буду. Потому как могут эти серьезные разговоры свестись к моему заточению на парящей горе не только теоретически, но и практически. А это в мои планы ну никак не входит. Никогда и никому больше не позволю лишить себя крыльев… Даже любимому. Нет.
Особенно любимому.
Размышляя таким образом, я успела посетить омывальную, принять душ, причесаться, и, переодевшись в спортивные штаны и маечку, уселась на кровати, оперевшись спиной о стену.
Предвкушая внутренний полет, драконица довольно завозилась в сознании, рыкнула, пыхнув пламенем. В груди потеплело, а губы сами собой растянулись в улыбке.
– Нет, Кинриу, – мысленно сказала я ей (лучшего имени, чем Золотой Дракон придумать я для нее так и не смогла). – Сегодня у нас другая цель. Очень хочется знать, что было дальше с мамочкой. И что случилось с принцем Эми. Ну, с тем, кому она, оказывается, была обещана…