Королева эльфов Шаннары

Брукс Терри

Но что-то предостерегало ее, какая-то часть ее существа, запрятанная глубоко внутри. Что же это? Надо бы разобраться. Но ласковые прикосновения ветра отвлекали от этих мыслей. Ладонь жгли эльфийские камни, но она не обращала на это внимания. Прикосновения были все ласковее, становились все более манящими. Она подняла лицо: откуда они взялись? Ее вновь окружали фигуры, толпившиеся у края тумана и принимавшие четкие формы. Но почему она не может их вспомнить?

«Пойдем».

В ответ она безотчетно подняла руку, в которой были зажаты эльфийские камни, — и голубое серебро вырвалось из ее пальцев, метнувшись в темноту. В то же мгновение лица исчезли. Она смущенно заморгала. Что она делает? Почему остановилась? В смятении Рен огляделась. Да, она потерялась в тумане, она заблудилась. Дракулы находятся близко, наблюдая за ней. Чувствуется их присутствие. Надо идти.

Она снова отправилась в путь, пытаясь разобраться, что же случилось. Рен смутно понимала, что на какое-то время потеряла контроль над собой и просто бесцельно брела. Куда? Собрала обрывки своих мыслей, как осколки сна при пробуждении. Она собиралась что-то сделать, но что?

Шли минуты. Далеко впереди сквозь шум ветра кто-то выкрикивал ее имя. То там, то здесь, то совсем рядом. Она неуверенно направлялась в ту сторону, откуда вроде бы доносился зов. Если ей не удастся определить место, придется использовать эльфиниты. Проклятие! Она же совсем не хотела этого. В воображении снова возникло пламя, которое вырывается из ее рук, охватывает скопище чудовищ, и они гибнут, а с ними и превращенная в чудовище Эовен — все становится пеплом.

Рен снова заплакала, но сразу же устыдила себя. Все бесполезно, все бессмысленно. Голые деревья, выжженные огнем скалы — казалось, Харроу будет тянуться вечно. Конечно, она сбилась с пути. Рен остановилась, устало прикрыла глаза.

А ветер все шептал: «Пойдем».

«Да, — ответила она. — Иду».

Чарующая сила окутала ее теплым плащом, лаская и привлекая к себе все ближе и ближе. Когда она открыла глаза, лица снова вернулись, она оказалась в центре круга струящегося света и легких касаний. Она находилась у края ущелья, которое показалось ей знакомым. Все поплыло перед глазами. Она все забыла, забыла, что пыталась убежать из Харроу, что лица вокруг нее не те, что она знала. Туман, казалось, проник в самую голову, мысли размягчились и потекли, она как бы чувствовала их приятное журчание. Как она устала от всего на свете.

«Пойдем».

Рука, в которой были зажаты эльфийские камни, опустилась, а неясные лица, окружавшие ее, начали заостряться. Их жадные губы припали к ее горлу.

«Пойдем».

Пальцы ее слабели. Как все было бы просто, если выпустить эльфийские камни.

— Сударыня Рен!

Крик прозвучал где-то внутри, как вопль боли. Это ее боль — и глаза открылись, тело напряглось. Странный сон почти завладел ею, взгляд тонул в туманной завесе, за завесой замаячили две фигуры. Они двигались у края света, на грани сна и яви. В руках они держали мечи, слабо поблескивал металл.

— Ф-ф-ф! Не двигайся, Рен из рода эльфов! — крикнул кто-то, предупреждая ее об опасности. Стреса! Это был Стреса.

— Стой на месте, сударыня Рен! — прозвучал второй голос. Это Трисс!

Капитан Придворной Гвардии вышел вперед, держа наготове оружие. Она четко видела его лицо, худое и суровое, исполненное решимости. За ним стоял Гарт, его крупная фигура, как всегда, казалась загадочной.

У нее заныло под ложечкой. Что они тут делают? Что привело их сюда?

Она стряхнула с себя усталость, прогнала шепот ветра, заставила себя оглядеться вокруг. Холод стал ледяным. Свет, окружавший ее, исходил от существ, которые толпились вокруг нее. Они были так близко, что она могла ощутить их дыхание, различить их мертвые глаза, их расплывающиеся бесформенные лица с клыками цвета слоновой кости. Их было множество, они теснились вокруг нее, расступаясь лишь в том месте, где Трисс, Гарт и Стреса пытались пробиться к ней. Дракулы цеплялись за нее руками, когтистыми пальцами, оплетая путами сна и неясных желаний. Они манили ее к себе, убаюкивая, утешая. В любую минуту они были готовы превратиться из призраков в жадных, прожорливых тварей.

Рен находилась между бытием и небытием, между жизнью и смертью. Она ощущала их притягательную силу. Одно освободит ее от власти волшебства и оков долга, которые держат ее мертвой хваткой, другое — от мертвящего покоя, и она сможет подняться, с азартом и неистовством начать борьбу за свою жизнь. Чутье подсказывало, что надо делать именно это. Время замерло. Решение за ней. Она видела, как спасители пробиваются к ней все ближе и ближе — они тверды в своем намерении. Но на долю дюйма подобрались ближе и дракулы.

Клыки уже сжали ее горло в жадном, ненасытном желании.

Дракулы… порождения Тьмы… эльфы…

— Сударыня Рен! — тихо сказал Трисс, в его голосе звучали мольба, отчаяние и, кажется, злость.

Это ее отрезвило — она отступила от пропасти. Глубокий вздох вернул ей силы. Распрямившись, Рен попыталась проверить, может ли двигаться, управлять своим телом. Всю ее сковало, как панцирем; ее держали так крепко, что она казалась окаменевшей. Оставалась одна надежда. Собрав всю свою волю, Рен быстро разжала пальцы.

«Пора!»

Синее пламя вырвалось в ночную тьму и скользнуло по ее телу, окутывая Рен пламенем. Клыки исчезли, руки отлипли. Дракулы неистово завопили. Она на свободе! Рен стояла в огненном столбе, пламя бушевало вокруг, окутывая ее огненным смерчем. Она ждала боли, готовилась сгореть дотла. «Это лучше, чем стать одной из них». Смерть ее не пугала. «Только бы скорее!»

Пламя подступило к ней, взметнувшись ввысь. Дракулы бросились в пламя, как обезумевшие мотыльки, пытаясь настичь ее. Они погибли в резких вспышках, сгорая дотла. Рен видела всю эту ужасную пляску смерти, огня и безумия. Ее пронзил страх: где эльфийские камни? Они лежали на раскрытой ладони, раскаленные волшебной силой, горящие как маленькие солнца

Но пламя, бушевавшее вокруг и уничтожавшее врагов, щадило ее.

Рен охватило чувство торжества. Она ощущала себя непобедимой и неподвластной огню. Пламя не причиняет ей вреда и никогда не причинит — ей следовало бы знать об этом. Она широко развела руки в стороны, отводя огонь от себя, направляя его на дракул, сама испытывала лишь чувство радости, которое давала ей волшебная сила. Дракулы для нее — просто пыль, ничтожество и прах. Она подчинилась волшебной силе, позволила ей перенести себя за пределы обыденного рассудка.

«Используй магию, как считаешь нужным, — повторила она себе. — Ничто, кроме твоей воли, не имеет значения».

На какое-то мгновение Рен утратила ощущение реальности. Она забыла о Триссе и Гарте, о необходимости бежать из Морровинда и вернуться в Четыре Земли, о правде, которую она узнала, об истории своей жизни и своем происхождении, о жизнях, которые были доверены ей, — обо всем на свете. Она не помнила о своих замыслах, намерениях, сомнениях.

Самый край ее сознания просветлел, слабый голос разума проник в него сквозь пелену ослепления своим могуществом — а ведь еще немного, и ее решимость могла бы стать безумием. Она увидела наконец Трисса, Гарта и Стресу. Те отчаянно боролись с дракулами, которые теперь набросились на них; друзья встали спина к спине, а круг чудовищ возле них сужался и сужался. Их полные ярости голоса эхом отдались в ней. И вновь океан огня, живущего в эльфинитах, затопил все ее существо.