Королева эльфов Шаннары
Шрифт:
Она впилась зубами в запястье, чтобы почувствовать боль. Они должны, конечно, найти его, пусть он и умер для них. Они должны вернуть жезл Рукха и Лоден. Иначе все ими пережитое, все жертвы: смерть бабушки, Филина, Эовен, нескольких эльфийских воинов — все окажется напрасным. Эта мысль обожгла ее: нет, она не допустит этого, не потерпит неудачу. Она дала обещание бабушке, в конце концов — себе самой. Она пришла для того, чтобы вернуть эльфов в Западную Землю, помочь найти способ покончить с порождениями Тьмы. Таково было поручение Алланона, ставшее теперь ее собственной целью. «Ведь это так», — горячо убеждала
«Мне безразлично, сколько на это потребуется сил», — поклялась она себе.
Она незаметно уснула и встрепенулась, когда Трисс тронул ее за плечо.
— Сударыня Рен, — прошептал он тихо, — ступай отдохни.
Она сонно заморгала, придерживая одеяло, которое он накинул ей на плечи.
— Погоди, — ответила она. — Посидим немножко.
Молчаливый ее товарищ сел рядом. Его худое смуглое лицо поражало странным спокойствием. Она вспомнила его выражение, когда стало известно о предательстве Гавилана. «Разве это было не предательство?» Теперь это выражение пропало, стертое сном или подавленное смирением. Значит, он сумел примириться? Как, наверное, одинок Трисс, единственный оставшийся в живых из тех, кто был связан с прошлым Арборлона.
Он взглянул на нее, и ей показалось, что он может прочитать ее мысли.
— Я служил капитаном Придворной Гвардии почти восемь лет, — произнес он после паузы. — Большой срок, сударыня Рен. Я любил твою бабушку, королеву. И сделал бы для нее все возможное. — Он покачал головой. — Всю свою жизнь я служил Элессдилам и эльфийскому трону. Знал Гавилана еще ребенком, мы одного возраста, вместе выросли. Мы играли детьми. Наши семьи все еще находятся в Лодене, и все мы такие друзья… — Он глубоко вздохнул, подыскивая нужные слова. — Я ведь его знал. Он не убил бы Дала, если бы не… Возможно, случилось нечто такое, что изменило его. Может быть, демоны околдовали его?..
Она не учла такой возможности. А это могло случиться. А возможно, его отравили или он заразился болезнью, из-за которой погибла Элленрох? Но интуиция подсказывала: это не так, всему виной лишь его малодушие и трусость.
— Возможно, виноват демон, — с трудом выдавила она из себя. Трисс вскинул голову.
— Гавилан был хорошим парнем, — произнес он тихо. — Заботился о людях, охотно помогал им. Он любил королеву. Не исключено, когда-нибудь она бы провозгласила его королем.
— Если бы не помешала я… Он смущенно отвернулся.
— Мне не следовало это говорить. Ты — королева. — Он снова взглянул на нее. — Твоя бабушка не отдала бы тебе жезл, если бы не сочла, что так будет лучше. В противном случае она отдала бы его Гавилану. Возможно, она разглядела в нем что-то такое, чего остальные не заметили. Эльфийский народ нуждается в тебе.
Она посмотрела ему в лицо.
— Я не хотела этого, Трисс. Совсем.
Он кивнул, слабо улыбнувшись:
— Нет? Действительно?
— Я лишь намеревалась узнать, кто я на самом деле.
Она заметила всполох отчаяния, промелькнувший в его темных глазах.
— Я не берусь понять, что привело тебя к нам, — сказал он. — Я лишь знаю, что ты — здесь и что ты — королева эльфов. — Он продолжал смотреть ей прямо в глаза. — Не покидай нас, — сказал он тихо, но настойчиво. — Не уходи. Ты нам нужна.
Она была поражена той силой, с которой он произнес свою просьбу. Она ободряюще положила ладонь ему на руку.
— Не беспокойся, Трисс. Я обещаю, что не уйду. Никогда.
Она отошла от него. Подошла к тому месту, где спал Гарт, и легла, придвинувшись к другу-великану, нуждаясь в его тепле и надежной близости его огромного тела. Она как бы возвращалась в прошлое, обретала ощущение покоя, которое он внушал ей, — домашний уют и все безвозвратно потерянное.
Она проснулась на рассвете, чувствуя себя отдохнувшей и неожиданно бодрой. Слабый серый свет окутывал их дымкой, мир, окружавший их, был тих и пустынен. По-прежнему гремел Киллешан — отдаленно и глухо. Но, пожалуй, впервые после начала путешествия его рокот стал непрерывным и пугающим, обещая перерасти в нечто большее. Рен чувствовала, что время летит все быстрее и быстрее с каждым часом. Энергия вулкана копилась, собираясь в недрах острова перед последним взрывом, который грозит уничтожить все.
Не мешкая, они отправились в путь, Стреса впереди, Гарт — на шаг позади, затем Рен с Фаун и позади всех Трисс. Рен чувствовала себя спокойнее. Она старалась убедить себя, что Гавилан не знает дороги. Он мог устремиться к берегу океана, чтобы найти Тигра Тэя и птицу рок, но как он проберется через Ин Джу? Он не был Охотником и не имел опыта выживания в дикой местности. К тому же обезумел от страха и отчаяния. Далеко ли он сумел уйти? Возможно, он кружит по окрестностям, и поэтому они быстро найдут его.
Но не исключено и то, что каким-то образом он сумеет выбраться из джунглей, найдет дорогу к берегу, убедит Тигра Тэя в их гибели и заставит того перевезти его вместе с жезлом Рукха через океан. О них он, конечно, не побеспокоится. Такое предположение привело ее в ярость. От мысли, что Гавилан не считает ее погибшей, но решил действовать самостоятельно, убежденный в своей правоте, Рен переполнял гнев.
Это было невыносимо, и она отбросила все предположения.
Скалистая местность, по которой они шли, была неровной, поросшей густой растительностью. Они с трудом нашли дорогу, ведущую вниз. Спустились быстро. Стреса все принюхивался к запаху следов Гавилана. Сломанные ветви деревьев и примятые листья свидетельствовали о том, что эльфийский принц проходил тут. Это было настолько очевидным, что Рен могла бы и сама идти по его следу. Время от времени ей встречались места, где беглец падал, по-видимому, забыв о своей безопасности, стремясь лишь убежать как можно дальше; да, вероятно, он сошел с ума от страха.
Они добрались до Ин Джу в полдень и остановились подкрепиться. Стреса был угрюм и, как всегда, самоуверен. Он сообщил, что они отстают от Гавилана лишь на несколько часов. Эльфийский принц явно выбился из сил. Если не случится ничего непредвиденного, к вечеру они догонят его.
После нескольких часов погони за Гавиланом, который тщетно пытался выйти из Ин Джу, запахло сыростью. С каждым метром спуска воздух становился все более влажным и душным, как в бане. Влага висела в воздухе полотнищем мокрого шелка, ложилась на лица путников, каплями оседала на одежде. Сырость сгущалась в туман, затем заморосил дождь, и наконец на них обрушился яростный ливень. Они укрылись от дождя под огромным баньяном. Ливень мгновенно прекратился, но он смыл следы Гавилана. Стреса пытался найти их, но безуспешно.