Королева и изгнанник
Шрифт:
Так они и поступили. В результате к ювелиру они явились внушительной толпой. Тот, узнав в чём дело, тоже обрадовался возможности дёшево приобрести материал для своих изделий. В конечном итоге кастрюля наконец-то была выброшена, маги и ювелир обзавелись её материальным содержимым, Хосе Мендис получил сразу несколько заказов на амулеты и артефакты, а денежники Зигфрида и королевской казны приятно пополнились.
Несколько дней Зигфрид с Сусанной провели за подготовкой к свадьбе, не без оснований предполагая, что на неё, раз уж об этом событии было объявлено
Но сначала должна была состояться казнь.
Состояние осужденных к казни сильно отличалось от того, которое когда-то владело Зигфридом Дадиани. Раадик и Гецов находились в радостном возбуждении – сегодня их ждёт воля и приключение. Связывать их, чтобы препроводить к месту казни, не было необходимости – они с радостью намеревались идти к мириаподам.
Когда Зигфрид, присутствовавший при выводе заключённых из клеток, собирался выйти из сарая вместе во всеми, его окликнул Ласло Зденек.
– Господин Зигфрид, выслушайте меня, пожалуйста.
– У вас есть одна минута, – ответил тот.
– Я ошибся. Вы ничего не знали про тайник Мутного. Я напал на вас необоснованно и прошу у вас прощения.
Зигфрид понял, что здесь, как говорится, тяжёлый случай. Объяснять Зденеку, что его ошибка была вообще в нападении на человека, похоже, было бесполезно. Тогда он решил оперировать привычными тому понятиями.
– Вы напали на меня необоснованно не поэтому. Знал я или не знал – не имеет значения. А значение имеет другое – почему вы считаете, что тот тайник должен был принадлежать именно вам?
– Мне его обещали!
– А за что именно вам его обещали?
– За то, что я перешлю вам их письмо, – вспомнил Зденек, – и я выполнил свою часть работы, за это меня даже выгнали со службы, поэтому сокровища – мои!
– То есть вы убеждены, что вы переслали мне письмо? А мне вот известно, что на конверте вы указали получателем "господина Дадиани".
– Всё правильно, – подтвердил бывший охранник.
– А вы разве не слышали о том, что я отказался от этой фамилии, как только вернулся из изгнания?
– Слышал, об этом много говорили, но ведь вас все знают под этой фамилией, – немного растерялся тот.
– И второй вопрос: Вы знаете о том, что у меня есть двоюродный брат, магистр Серхио Дадиани, который живёт в этом королевстве после освобождения из плена?
– Да, и об этом тоже в газетах писали, – ответил Ласло Зденек, всё ещё не понимая, к чему ведёт Зигфрид.
– Ну так пока мы казним Раадика и Гецова, заслуживших смерть своими преступлениями, подумайте о том, кому должны были вручить письмо, адресованное "господину Дадиани" – господину Зигфриду, которого теперь называют только так и никак иначе, или господину Серхио Дадиани. И в связи с этим, решите честно, выполнили ли вы своё обещание, данное Мутному, и заработали ли сокровища его тайника.
Оставив Зденека размышлять над услышанным, Зигфрид вышел и быстро прошёл к мириаподу в намерении догонять всех выдвинувшихся к пустоши Бисти.
В
– А помнится, сообщали, что вы вручили Дадиани свой кинжал, – ехидно объявил Пилипейко, – этим осужденным вы тоже его дадите?
– Дам, – сказал король, пробурчав под нос, что так на всех кинжалов не напасёшься.
С рассветом Лерой незаметно кивнул Зигфриду.
– Здравствуй, пустошь. Сегодня мы хотим отправить двух человек из присутствующих в другой мир. Пожалуйста, открой дверь туда, где я уже был.
Зигфриду не пришлось напрягать память – Первомир в его мысленной картине стоял во всём многообразии своих деталей. Вскоре рядом заколыхалось знакомое марево, и Лерой вручил Шакалу свой кинжал. А Зигфрид тихо сказал Раадику:
– Мутный, если выживешь, не возвращайся. Твою коричневую кастрюлю с золотом и камнями я уже достал из тайника.
Бандит, оскалившись, словно зверь, со злобой уставился на Зигфрида, но окно портала уже проявилось и Шакал шагнул вперёд. Мутный рванул за ним.
А Зигфрид с некоторой ностальгией посмотрел на виднеющийся вдалеке крутой берег в окрестностях села Синенькие, со стоящими на нём голыми деревьями, освободившимися от листвы для поздней осени.
Шакал уже вынырнул и пытался сделать вдох, заставляя организм очнуться после удара о воду, очень холодную воду, когда рядом упал Мутный. Шакал сделал несколько гребков, а Мутный вынырнул и каким-то быстрым движением тела умудрился схватить Шакала за ногу.
– Шакал, стой, ты моложе, лучше плаваешь, вытащи и меня тоже.
– Отвали, Мутный, вода ледяная, как тут тебя тащить – самому бы выплыть, – ответил Гецов, отплёвываясь и дёргая ногой.
Однако Раадик не отпускал, крепко вцепившись в Шакала, из за чего сам не держался на воде, полагаясь только на силу своего подельника.
Гецов, поняв, что смерть его ждёт в считанных минутах, если такое положение сохранится, сжал крепко кинжал короля Обена и ткнул Мутному в спину, попав тому в позвоночник и оставив в нём застрявший нож. Раадик сразу разжал руки и с какой-то обидой глядя на Шакала, погрузился в воду.
А Шакал поплыл к виднеющемуся вдалеке берегу. Силы его почти оставили, когда он увидел плывущий неподалёку какой-то светлый предмет. Он смог дотянуться до него. Это оказалась двухлитровая пластиковая бутылка, закрытая крышкой и с остатками коричневой жидкости в ней. Опираясь на эту бутылку, Шакал заставил своё онемевшее от холода тело двигаться дальше. Так их и прибило к берегу в конце концов – замёрзшего до нечувствительности человека и пластиковую бутылку, которую он обнимал сведённой от холода рукой. Какой-то звериный инстинкт заставил Шакала завыть, когда он услышал неподалёку человеческую речь. Смутно он услышал женский визг, а потом провалился в беспамятство.