Королева крови
Шрифт:
– Ваше Величество, это может быть следствие более серьезных проблем…
– Нет никаких «серьезных проблем».
Он хотел закрыть тему на этом – ведь уже все сообщил королеве, его обязанность выполнена, – но вспомнил сломанную куклу и то, как младшая сестра говорила о королеве.
– Нам необходимо выяснить, почему духи ослушались вас…
– Духи слушаются меня, Вен. – Королева Фара встала. На приступке, где стоял трон, она возвышалась над ним, а ее синяя тень тянулась через весь зал. – Они никогда не ослушаются меня, и ты не должен сомневаться
Он ценил ее уверенность, однако видел доказательство собственными глазами.
– Но…
– В деревне были предатели, несколько, кто замышлял недоброе против Аратея, против нас. В таких местах всегда появляются мятежники. Я устранила угрозу. – Она подошла к Вену, ее подол тянулся по полу. Положив руку Вену на щеку, она сказала: – Мне жаль, тебе пришлось увидеть это. Но я не сожалею: я сделала все необходимое. Королева обязана чем-то жертвовать ради высшего блага.
Вен сделал шаг назад – так, чтобы ее рука не касалась его. Кожа Вена горела там, где была ее ладонь, и он не верил королеве. Она не могла стать причиной трагедии. Она бы ни за что не зашла так далеко.
– Там были дети. Старики. Невинные. Вы не можете говорить, что вся деревня состояла из предателей.
– Их было достаточно. Это было необходимо.
– Должен был быть другой способ!
– Не сердись, Вен…
– Я в бешенстве! – Вен зашагал по Голубому залу. Он не хотел больше смотреть ей в глаза, ее красивые, невинные глаза. Ее не было там. Она не понимает того ужаса, который натворили духи…
«Но дело в том, что она все понимает, – подумал он, – потому что она королева».
Он знал, как хорошо ее обучали.
– Вы должны защищать своих людей, всех людей, от духов. Вы не должны использовать духов против них! Неважно, как сильно они провинились. Неважно, как велика опасность.
– Ох, ты такой утомительный, Вен. Я сделала то, что было необходимо. Думаешь, я не чувствую себя виноватой? Опечаленной? Злой? Чувствую! Я ненавижу, что должна делать подобный выбор, но я не бегу от него. Как ты сбежал, покинув окраинные деревни, – не притворяйся, будто было как-то иначе. Я остаюсь и делаю то, что лучше для всех моих людей, а не для нескольких, не для себя, не для избранных, которых больше люблю. Вот что значит быть королевой.
– Должен быть другой способ! – повторил он.
– Это был лучший вариант – для всего народа.
– Откуда вы узнали, что там были предатели…
Она вновь прервала его.
– У меня есть источники, Вен. Уши там, где ты даже не подозреваешь. Голоса шепчут мне с ветром. От меня невозможно ничего утаить.
Он перестал ходить и снова посмотрел на нее.
– Вы используете духов, чтобы следить за людьми? – Все хуже и хуже. Если люди узнают… – Зачем вы мне говорите это? Знаете, я не одобряю. Не могу одобрять. То, что вы сделали… это непохоже на данное вами обещание. Знаете, я не могу позволить вам повторить подобное. Необходимо сообщить консулу, они будут править…
– Ты
– Фара, прости, но я должен.
– У тебя нет больше права так меня называть.
Смягчившись, он сказал:
– Ваше Величество. Разве вы не видите, что ваши поступки неправильны? Использовать духов, чтобы шпионить за своими людьми? Использовать их как оружие против своих людей?
«Гниль под оберткой», – подумал он.
Она засмеялась горьким смехом, лишенным всякой радости.
– Ты спрашиваешь, почему я сказала тебе: надеялась, ты поймешь. Ох, Вен, надеялась, что ты будешь на моей стороне, что мы будем вместе, как прежде. Надеялась, ты увидишь, что молчание необходимо.
«Нет», – Вен не верил ей. В ее словах не было здравого смысла, а он верил в здравый смысл. Если она и правда желала сохранить тайну, то ни за что бы не призналась ему сейчас, что виновна в чужих смертях… Он вновь вспомнил те семьи, взгляд маленькой девочки. Вен понятия не имел, что за игру затеяла Фара и почему пытается манипулировать им. Но, идя сюда с намерениями рассказать о смертях и ужасе, он ожидал другой реакции, особенно учитывая, что он не верил, что среди жителей деревни были предатели или что королева специально погубила их.
– Если ты до сих пор ценишь то, что между нами было когда-то, не лги мне сейчас.
Ее улыбка исчезла.
– Хочешь правду? Я не могу позволить тебе разговаривать с консулом. То, что случилось в Грейтри, было трагедией – несчастным случаем – и должно остаться таковым. Никто не должен связывать это со мной, тебе запрещено кому-либо рассказывать, тем более консулу, что мои силы меня покидают. Это не так, а обвинять меня… Если во мне начнут сомневаться, последствия будут плачевными.
– Я обязан Аратею, консулу, трону…
– Мне!
– Нашему народу!
– Тогда ты не оставляешь мне выбора. Мне придется лишить тебя должности. Чемпион Вен, вы освобождаетесь от своей должности в совете чемпионов. Вы немедленно покинете дворец и больше никогда не сможете просить личной аудиенции с королевой.
Он полагал, что видел достаточно, чтобы удивляться чему-то – он, Вен, один из королевских чемпионов, должен быть сильным и опытным, или хотя бы суровым и сообразительным, – но вдруг он почувствовал себя новорожденным цыпленком, пойманным когтями ястреба; слишком испуганным, чтобы хотя бы пискнуть. Он не совершал преступлений. Он никогда не предавал королеву, даже когда был с ней не согласен, даже сейчас. Она не может…
– Я сообщу консулу, что ты потерял рассудок и напал на меня, – продолжала она. – После того как я отказала тебе в просьбе возобновить наш роман. Любая твоя попытка сказать что-либо против меня будет расценена как бредни бывшего любовника. Тебе никто не поверит: как среди других чемпионов, так и просто народа. Зная о нашем с тобой прошлом и услышав слова стражников, которые видели, как ты яростно атаковал королевскую персону, все поверят мне – и мир будет сохранен.
– Яростно атаковал?.. Я бы никогда…