Королева-молния

Золотарева Елена

Мое тело, оцепеневшее от страха, под его успокаивающим взглядом стало расслабляться. Как можно быть спокойным, когда тебя чуть не убили?

— Ты так спокоен. Можно подумать, что эти люди не угрожали нам, а привезли завтрак в дорогу.

— Шутишь! Это хорошо! Значит, ты в порядке.

— Это нервное.

Пока Ники готовил лестницу, Макс и Рик осматривали внедорожник, преграждающий путь маневрам нашего самолета. Легко приподняв авто за нижнюю часть бампера, Рик откатил его с дороги. Одной рукой. Огромный внедорожник. Словно какую-то игрушку. Человек не может обладать такой силой!

— Давай сделаем так: все,

что сейчас произошло, ты будешь воспринимать, будто это было не с тобой. Согласна?

Я, совершенно ничего не понимая, кивнула. Ники взял меня за руки и улыбнулся. Страх и оцепенение мгновенно исчезли. Я чувствовала себя так, словно ничего необычного не произошло. Воспоминания о людях с оружием, почему-то сложившим его, захлопывающейся двери самолета, мгновенном перемещении Рика и поднятом одной рукой многотонном внедорожнике было больше похоже на кино, нежели на правду. Я поймала себя на мысли, а было ли это на самом деле?

ГЛАВА 3

— Добро пожаловать на борт, контрабанда! — похоже, у Ники всегда было отличное настроение. Это немного успокаивало, ведь глядя на зловещее лицо Макса тело сковывал страх. Понять эмоции Рика не представлялось возможным: его лицо было спокойно и сосредоточено. Это напрягало не меньше, чем агрессия Макса, ведь было ясно: шутить с ним опасно, да и вообще стоит держаться от него на расстоянии. Чего ожидать от Рика, я не понимала.

Внутри самолет казался еще меньше: его ширина составляла не больше двух метров, а высоты не хватало, чтобы Ники — самый высокий из парней, прошел не наклонив голову. Но интерьер был роскошным: широкие кожаные кресла, стены, отделанные светлой замшей, глянцевые столешницы с узором натурального дерева, мягкий бежевый ковер, большие иллюминаторы. Внутри было тепло и пахло корицей. Все это создавало ощущение уюта и спокойствия. На несколько секунд я даже расслабилась и окунулась в эту атмосферу роскоши.

— Сядь наконец, и не путайся под ногами! — Макс грубо отодвинул меня с узкого прохода. Небрежно бросив мой рюкзак на кресло, он пошел в хвост самолета.

Ники бережно его поднял и положил в багажный отсек. — Устраивайся поудобней! Лететь долго! — он поднял шторки иллюминаторов и ушел в кабину пилотов

Я уселась на удобное мягкое кресло и стала рассматривать узоры на столешнице. Еще с детства я любила находить лики животных, людей или сказочных существ в рисунках, созданных природой.

— Пристегнись! — Приказал Макс, проходя в кабину пилота.

Я защелкнула позолоченную бляшку ремня безопасности и закрыла глаза. «Господи! Пусть все это окажется сном! Пусть я проснусь и пойму, что все это мне причудилось!» Сил плакать от безысходности не было, хотя душу рвало на части. За прошедшую ночь я так устала, а кресло обволакивало, словно перина, тепло успокаивало и мое тело наконец прекратила бить мелкая дрожь. Страх стал сменяться спокойствием, и я поняла, что начинаю засыпать. Пару секунд тишины и темноты, и вдруг мое тело летит в пропасть. Я чувствую это падение и ледяной пронизывающий ветер. Но тут же чьи-то сильные руки подхватывают меня.

Я вздрогнула и открыла глаза! Все тот же самолет, и мы даже не взлетели. Сердце стучало в голове, и не хватало воздуха. Я тяжело дышала, пытаясь прийти в себя от страшного сна. «Интересно, теперь я буду видеть этот кошмар каждую ночь?»

Боковым зрением я заметила

силуэт. Рик сидел в полуметре от меня. Все такой же спокойный и невозмутимый, непринужденная поза только подчеркивала его красоту и мощь.

— Спасибо за куртку. — И только я принялась ее снимать, он остановил меня: «Оставь себе, во время полета будет холодно.» Уголки его губ чуть дрогнули — он еле заметно улыбнулся.

Мы дольше обычного набирали скорость и, наконец, оторвались от земли. И мне стало интересно, возможно ли удвоить чувство страха, или оно постоянно, не зависимо от обстоятельств. Я боюсь летать, но этих людей я боюсь не меньше. И если надежда на человечность во мне никогда не умирала, то страх перед неизвестностью занимал меня все больше.

Самолет долго набирал высоту. Мрачные горы. Могучие и неприступные, красивые, но смертельно опасные, унесшие не одну жизнь, среди которых и жизнь моей матери. С высоты они казались лишь пирамидкой в детской песочнице. На самых высоких из них шапками лежал снег, отражая розовый свет восходящего солнца. Теперь они были лишь декорацией. И часть моей жизни осталась там.

— Прости, ничего лучше пока предложить не могу. — Рик выпутывался из-за шторы, скрывающей какое-то подсобное помещение. В одной руке он держал небольшой поднос с высокими стаканами кофе, в другой — сэндвичи. Я помогла поставить поднос на столик, и взяла один стакан.

— Отравлен? — «Вот дура! Что я несу?»

Рик сел напротив, и не сводя с меня глаз сделал глоток. Я поставила свой кофе и уставилась в иллюминатор. Я не смотрела на Рика, но ощущала его взгляд на себе. И он не сводил с меня глаз, я это знала. Я боялась повернуться, чтобы не встретиться с его глазами. А еще боялась признаться сама себе, что мне хотелось смотреть на него, хотелось рассматривать его безупречное благородное лицо, тренированное тело. Я чувствовала его запах на себе, ведь его куртка все так же была на мне. «Прекрати! Смотри на горы, глянь, как извивается река, конца которой не видно!» Я злилась на себя: ничто не могло занять мои мысли, кроме обволакивающего аромата мужчины, находящегося рядом со мной.

— Кажется, ты хотела меня о чем-то спросить?

Я робко перевела взгляд на него. Он смотрел с легкой ухмылкой, будто только что прочел мои мысли. Мои щеки предательски запылали. Все, что я могла сделать — это начать дерзить. Я не имела опыта отношений с парнями, что оправдывало мое глупое поведение. Решительно сняв его куртку, я бросила ее на соседнее с ним кресло.

— Благодарю, согрелась! Кофе я не пью! — и отодвинула стакан от себя.

— Могу предложить сок. — Все так же спокоен и не пробиваем. Похоже, мое поведение его забавляло.

— Предложи мне свободу! — Я почти зарычала.

— Ты свободна. — Его спокойствие бесило!

— Видимо, у нас разные понятия о свободе!

Рик грациозно поднялся, заглянул на бортовую кухню, и вышел оттуда с бутылкой воды и маленьким пакетом сока. Демонстративно отвернувшись, я понимала, что веду себя глупо, но ничего другого в голову не приходило.

— Зря ты так. Ничего плохого ни я, ни кто-то другой тебе не сделает.

— То есть все, что происходит, это по-твоему «ничего плохого»? — Неожиданно для самой себя я перешла на крик и ударила ладонями по столу. Я даже немного испугалась своего поведения. Ведь раньше мне не приходилось бывать в подобных ситуациях.