Шрифт:
Мне всё сложнее контролировать выражение лица. Когда она проходит мимо. Так близко. Терпкий, почти горький аромат. Гвоздика. Немного розы.
Нагибаюсь, чтобы поднять карандаш, и украдкой, сквозь пряди волос наблюдаю за ней. Я, словно мерзкий извращенец в раздевалке школьниц, тайком наслаждаюсь этой женщиной. Потею, дыхание сбивается, глаза сощуриваются от эстетического блаженства – и, о боже,
Она носит только дорогую одежду. Чёрный пиджак явно сшит на заказ, так идеально облегает тело. Трогательный изгиб безупречной спины, пышная, всегда так ритмично и маняще вздымающаяся грудь, тёмно-вишнёвые густые волосы в строгом пучке, кошачий разрез глаз. Всегда на очень высоких каблуках, в элегантной тёмной юбке и духи… о, эти духи… Моя преподавательница английского – само совершенство.
Мне нравится её бесподобная походка, глубокий низкий голос, длинные ногти. Всегда красные. Когда она проводит ими по моей работе, проверяя, я впадаю в транс, не могу оторвать глаз от её изящных рук. Самых прекрасных на свете рук с ненавистным обручальным кольцом на безымянном пальце.
Я совершенно без ума от её улыбки, хотя улыбается она так редко – тем ценнее. Зубки у неё слегка заострённые, и когда этот безупречный рот приоткрывается в усмешке, эти едва заметные ямочки на румяном лице, эти белоснежные клычки и алые колкие изгибы дьявольских губ – поверьте, ничего прекраснее нет, и быть не может.
У стола преподавательницы, я иногда приближаюсь чуть ближе, чем позволяют нормы приличия. Прожигаю глазами самое беззащитное место любимой женщины – затылок, где пушок мягких, шелковистых алых волос плавно переходит в нежность и бархатистость чуть розоватой кожи.
Провести пальцами рук. Поцеловать. Нет. Впиться.
Тупо пялюсь на неё сверху-вниз, когда она заканчивает проверку работы и чуть откинувшись на кожаном кресле мягко поглядывает на меня поверх очков.
– Безупречно. Молодец.
========== .. ==========
В этом дьявольском лесу даже воздух ядовитый. Меня тошнит, во рту горечь, каждую минуту живот сводит мучительной судорогой. Я не ел уже неделю, но жажда страшнее. Слизываю живительные капли с коры, травы, мха.
Все мои друзья мертвы. Погибли они ужасно – половину разорвали местные чудища, другие выблевали внутренности, отравившись. У меня есть все шансы примкнуть как к первой, так и ко второй группе товарищей.
Я не спал несколько дней. И уже не знаю, что есть настоящее исчадье проклятого места, а что плод воспалённого воображения.
Птицы с клыками и ядовитыми когтями парят надо мной в надежде полакомиться очередным трупом. Зловонные мерзкие черви то и дело вылезают из сырой земли, словно насмехаясь над очередным скитальцем. Безглазые олени, полуразложившиеся волки и кровожадные насекомые – все словно смеются над моими жалкими попытками выжить.
Бывают мгновенья, когда готов съесть пару ярко-зелёных крупных червей – настолько голоден. Внутри этих одноглазых извивающихся существ наверняка есть живительная влага. Я бы высосал всю.
Моё тощее тело в воспалённых, гнойных ранах. Правый глаз уже не видит – укус, подаренный неведомым насекомым. Кожа приобрела желтоватый оттенок.
Надеюсь прилечь отдохнуть. Все стопы стёрты в кровь. Вонючий мох мягко принимает в свои объятья, но уснуть я не в силах. Тревога, страх, паника обуревают с бешеной силой. Как можно расслабиться в лесу, дух которого – сама смерть?
Поднимаюсь на трясущихся ногах. По подбородку стекает пенящаяся слюна, чуть розоватая от крови. Куда же я иду? И зачем?
Я хочу, я должен найти Королеву Ночи. Богиню дьявольского леса. Кто, если не она, виноват в смерти всех моих друзей, в том, что сейчас происходит со мной? Увидеть Её, разорвать, убить, отомстить, выжечь само сердце этого места.
Конец ознакомительного фрагмента.