Королева пламени
Шрифт:
Лирна обвела взглядом собравшихся.
— Эти назначения подразумевают все должные права и привилегии, предписанные законом Королевства. Денежные пожалования и земли будут выданы по окончании войны. Как того требует обычай, я спрашиваю: согласны ли вы принять предложенное мной?
Она заметила, что Ваэлин согласился последним, и то лишь когда Щит наконец закончил размышления и соизволил поклониться. Щит уже почти кривился, а не улыбался.
— Мои лорды, сэры, у вас есть вопросы? — осведомилась Лирна.
— Ваше величество, что нам делать с пленными? — спросил лорд-маршал Орвен. — Сохранять
Он искоса глянул на Риву.
— Полагаю, их уже опросили на предмет полезных нам знаний о враге? — осведомилась королева.
Тощую костистую руку поднял брат Харлик:
— Эта задача была возложена на меня, ваше величество. Я бы хотел опросить еще несколько офицеров. Хотя, принимая во внимание прежний опыт, скажу: вряд ли они окажутся очень полезными.
— Они могут работать. Восстанавливать разрушенное ими, — решительно посмотрев в глаза королеве, сказал Ваэлин.
Он по-прежнему скверно выглядел — осунувшийся, с налитыми кровью белками глаз.
— Им нельзя в город. Люди разорвут их на части, — покачав головой, заметила Рива.
— Возьмем их с собой как носильщиков, — предложил Ваэлин.
— Лишние рты, — заключила королева и сказала брату Харлику: — Брат, заканчивайте ваши допросы. Затем лорд-маршал Орвен повесит пленных. Мои добрые лорды и сэры, пожалуйста, за работу!
Она отыскала его у реки. Совершенно обычный человек: рослый крепкий солдат, занятый плетением веревок. Разве что пальцы слишком проворные и ловкие. Ваэлин предупредил ее, чтобы не ожидала многого, потому Лирна очень удивилась, когда Плетельщик поклонился с изяществом, способным посрамить любого придворного.
— Кара сказала, что мне следует поклониться, и научила как, — пояснил он.
Его приятное широкое лицо осветилось искренней улыбкой. Королева глянула вправо, где ожидали трое Одаренных из Пределов. Девушка, Кара, еще бледная и усталая от хлопот предыдущего дня, хмуро и с подозрением смотрела на королеву. На лице тощего парня, держащего ее за руку, была та же гримаса. Третий, буйно волосатый тип, стоявший за ними, тоже не слишком веселился. Они что, думают, будто королева пришла сюда наказывать?
Когда Плетельщик подошел и протянул руку, чтобы коснуться лица Лирны, Бентен схватился за меч.
— Все в порядке, милорд, — сказала она бывшему рыбаку.
Она заставила себя остаться неподвижной, пока пальцы Плетельщика касались ее лица. Раньше они жгли, а теперь — холодные…
— Я пришла поблагодарить вас, сэр, — сказала она. — Я именую вас лордом…
— Вы уже отдали свое, — убрав руку, заметил он. Он перестал улыбаться, поморщился, озадаченный. — Всегда что-то отдается. И приходит куда-нибудь. Сюда тоже, — постучав пальцем по лбу, сказал он, затем удивленно и даже испуганно посмотрел ей в глаза. — Вы многое отдали. Гораздо больше, чем другие.
На Лирну накатил панический страх, почти как в горе у Малессы, безумное желание бежать от неизвестного, непонятного, но очевидно опасного. Королева медленно выдохнула, заставила себя заглянуть Плетельщику в глаза:
— Что же я отдала?
Он улыбнулся, отвернулся,
За спиной послышалось: «Моя королева!» Она обернулась. А, Илтис. Лицо еще такое бледное. Лучше бы он отдохнул — так ведь отказывается. За ним шел брат Каэнис с четырьмя простолюдинами: пара молодых женщин из города, нильсаэльский солдат и боец лорда Норты. Трое Одаренных из Пределов напряглись, обменялись тревожными взглядами. Большой волосатый парень крепче сжал свой посох, заслонил девушку.
— Ваше величество, брат Каэнис просит о частной аудиенции, — поклонившись, сказал Илтис.
Она кивнула, отошла от Плетельщика и махнула Каэнису рукой. Королева посмотрела на скованную льдом Железноводную, затем на Кару, глядящую на брата Каэниса уже с открытой враждебностью. Удивительно. Она способна заморозить реку летом, но боится его.
Брат Каэнис опустился на колено:
— Ваше величество, я жажду вашего внимания.
— Да-да, брат.
Она жестом велела ему подняться, затем указала на Одаренных:
— Похоже, ваше присутствие заставляет моих подданных нервничать.
Брат Каэнис посмотрел на Одаренных и поморщился.
— Ваше величество, они боятся того, что я собираюсь сказать вам, — произнес Каэнис и гордо выпрямился. — Моя королева, я предлагаю вам услуги моего ордена в этой войне. Командуйте нами — и мы исполним свой долг ради победы.
— Я никогда не сомневалась в верности Шестого ордена. Хотя, конечно, лучше бы вас было больше…
Простолюдины зашевелились, с испугом и тревогой посмотрели на королеву.
— Знаете, эти люди не кажутся мне подходящими рекрутами для Шестого ордена.
— Согласен, ваше величество, — подтвердил Каэнис.
Такое ощущение, что он и сам боится и заставляет себя.
С чего бы?
— Мы принадлежим к совсем другому ордену…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Алюций
Куритая звали Двадцать Седьмой, хотя сам он не представился. Вообще-то элитный раб-воларец совсем ничего не говорил. На приказы он реагировал мгновенно, был образцовым слугой: приносил, уносил, чистил, не выказывая ни малейшей усталости либо хотя бы намека на неудовольствие.
— Мой подарок тебе, — сказал о рабе лорд Дарнел, когда Алюция вытащили из глубин Блэкхолда.
Алюций ожидал смерти и только охнул от изумления, когда с него сняли кандалы и отец помог встать на ноги.
— Абсолютно совершенный слуга. — Дарнел указал на куритая. — Знаешь, маленький поэт, я соскучился по твоему жонглированию словами.
— Да, я в отличном настроении этим утром, — сказал Алюций куритаю, подающему завтрак. — Как любезно с вашей стороны было спросить.
Алюций завтракал на веранде над гаванью. Встающее солнце позолотило корабли. Восхитительно! Наверное, Алорнис тут же кинулась бы за холстом и кистями. Алюций и выбрал дом, купеческий особняк, за роскошный вид. Прежние хозяева, наверное, погибли или всей семьей попали в рабство. Сейчас в Варинсхолде полно опустевших домов. Если устанешь от этого, выбирай какой угодно. Но тут очень уж роскошный вид. Вся гавань как на ладони.