Королева сплетен в большом городе
Шрифт:
Я встаю и забираю у бабули пустую бутылку. Она опять впивается взглядом в телевизор.
Джимми Стюарт бежит по улице и поздравляет мистера Потера с Рождеством.
– Ба, – спрашиваю я, – а почему ты тащишься от Салли из «Доктора Куинн» и так ненавидишь Бреда Питта? Разве Салли не снимает рубашку?
Бабуля оглядывает меня с ног до головы, как будто я лишилась разума.
– Это же телевидение, – отвечает она. – Не кино. Там все совершенно по-другому.
Как правильно выбрать свадебное платье.
Краткая инструкция Лиззи Николс Вы в конце
Постойте-ка… а вы приготовили ваш свадебный тост?
В настоящее время не только самые уважаемые джентльмены и отцы встают и говорят тосты во время свадебных приемов. В наши дни чаще всего невеста сама оплачивает львиную долю расходов на свадьбу. Разве она не имеет права сказать тост?
В лучших свадебных тостах всего понемногу – юмора, нежности и, да, даже слез. Но кое-что в нем должно быть обязательно:
Поблагодарите гостей, которые проделали долгий путь, чтобы попасть на церемонию/прием или, во всяком случае, оставили ради этого свои собственные дела.
Поблагодарите каждого за щедрые подарки (это не избавит вас от необходимости поблагодарить потом в письменном виде).
Поблагодарите каждого из своих друзей, которые помогали вам в подготовке свадьбы. В их число входят все приглашенные, которые имеют к вам хоть какое-то отношение (поскольку все согласились разделить с вами эту радость, вы должны, поблагодарить их).
Скажите спасибо папе и маме. Особенно если за свадьбу платили они. Но даже если это не так, выразите им признательность за то, что они сделали для вас.
Поблагодарите своего будущего мужа за то, что решил связать с вами свою жизнь; Хорошо сработает веселая история о том, как вы познакомились или влюбились друг в друга.
И наконец, поднимите бокал за ваших гостей и поблагодарите их еще раз за то, что они присоединились к вам в этот знаменательный день.
Потом можете напиться. Но не настолько, чтобы испортить свадебное платье.
Глава 25
Сплетня – это искусство ничего не говорить, но так, чтобы не осталось ничего неясного.
Вальтер Винчем (1897-1972) – Швейная машинка! – Тиффани шокирована. – Не может быть!
– Дело не в швейной машинке, – объясняю я ей, – Просто из-за нее я поняла, что он не чувствует по отношению ко мне того же, что чувствую я.
– Но швейная машинка?
Наступил понедельник после Рождества, это мой первый рабочий день, я вернулась в Нью-Йорк только позавчера. Остаток воскресенья я провела в поисках квартиры, так как единственное известное мне жилье над ателье, принадлежавшее чете Анри, которые хотели за него две тысячи долларов, было мне не по карману.
Все зря. Единственное, что предлагалось за тысячу долларов и меньше, – комнаты с жильцами. В Джерси. Да и то все какие-то левые.
Особенно депрессивно на меня действовало пребывание в квартире матери Люка на Пятой авеню с картинами на стенах и видом на Метрополитен-музей, за двойными окнами, в квартире, которая была в самый раз для настоящих мужчин.
Мужчин? Но я не хотела жить с кучей настоящих мужчин. Мне нужен только один…
А он так и не позвонил и даже не оставил записки. В квартире все оставалось, как было, когда я оттуда ушла… моя швейная машинка все так же стояла в коробке рядом с безнадежно засохшей елкой.
Коробочку с моим подарком тоже никто не трогал. Он даже не удосужился посмотреть, что я для него приготовила.
Интересно, удастся мне вернуть оба подарка в магазин и получить деньги обратно? Они бы мне очень пригодились.
– Это даже не подарок, – уточняет Тиффани, – ведь его отец СЛОМАЛ твою швейную машинку.
Так что он все равно должен был возместить тебе ущерб. А подарить надо было что-то… новое, А не то, что кто-то сломал.
– Точно, – бормочу я. – Знаю.
– Что это вообще за подарок такой? Если бы Рауль что-то у меня сломал или, не дай бог, его папа сломал, когда приехал бы в гости, он, само собой, возместил бы мне ущерб и не выдавал бы это за РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК. Он все равно тебе должен был подарить что-то еще.
– Знаю, – отвечаю я и вздыхаю от облегчения, так как звонит телефон. – «Пендергаст, Лоуглинн и Флинн», с кем вас соединить?
– Лиззи? – Я с удивлением слышу голос Роберты на другом конце линии. – Тиффани уже пришла?
– Да, – отвечаю я. Тиффани пришла на работу пораньше, чтобы узнать, как у меня прошло Рождество, и рассказать о своем, которое она провела у крестной матери Рауля в Хэмптоне. Тиффани и Рауль напились и всю ночь занимались любовью на шкуре белого медведя, и Рауль подарил ей кольцо с желтым бриллиантом и накидку из лисы, которую она не сняла даже в помещении, объяснив, что это – неотъемлемая часть костюма, состоящего из обтягивающих брючек и шелковой блузки.
– Хорошо, – говорит Роберта. – Попроси ее посидеть за тебя, а сама зайди ко мне и не забудь прихватить с собой сумочку и пальто.
– Ладно. – Я медленно кладу трубку, чувствуя, как кровь в моем теле постепенно превращается в лед.
По моему выражению лица Тиффани понимает, что что-то не так.
Она отвлекается наконец от своего кольца и спрашивает:
– Что?
– Роберта хочет, чтобы я зашла к ней, – отвечаю я. – Прямо сейчас. С вещами.
– Вот дерьмо, – говорит Тиффани. – Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмовая сука. И это в первый день после праздников.
Что я сделала? Судорожно вспоминаю, вставая и снимая пальто с вешалки. Я была так осторожна. После того раза никто не видел меня с Джилл. Я абсолютно уверена.
– Слушай, – говорит Тиффани и садится на стул, который я освободила. – Даже если мы больше не будем работать вместе, мы все равно останемся друзьями. Ты мне очень нравишься. Ты пригласила меня на обед в День благодарения. Никто в этом гребаном городе меня еще никуда не приглашал. Я тебе буду звонить. Ты слышишь меня? Мы будем держаться вместе. Если ты захочешь сходить на показ на Неделе моды… ты знаешь, как меня найти. Поняла?