Королева сплетен выходит замуж

История Свадеб.

В древности свадьбы были менее официальными. Соперничающие племена, дабы увеличить своё население, устраивали набеги друг против друга с одной целью - обзавестись невестами. Верно, они крали женщин. Набегающие воины были вроде современных женихов и шаферов.

Только, знаете ли, они не носили смокинги. Они одевали набедренные повязки.

Иногда молодые дамы на выданье знали о внезапном набеге заранее, и не особо

прятались во время битвы.

Но это не значит, что не было недовольства со стороны их семей и друзей.

Совет, как избежать свадебных несчастий.

Количество подарков в списке* всегда должно быть больше количества гостей. Таким образом, вам не вручат два одинаковых подарка... И те гости, которые не смогут дать подарок на торжестве, ещё смогут найти что-нибудь приятное для вас!

"Лиззи Николс Дизайн"

Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя - одно.

– Эмили Бронте (1818-1848), британская писательница и поэтесса.

– Чаз, - говорю я, толкая мужчину в смокинге, лежащего на моей кровати.
– Ты должен уйти.

Чаз откидывает мою руку, словно она его раздражает.

– Мам, - говорит он, - хватит. Я же сказал, что уже вынес мусор.

– Чаз, - Я толкаю его еще.
– Я серьезно говорю. Проснись. Ты должен уйти.

В итоге Чаз просыпается:

– Что...Где я?
– Он смутно оглядывает комнату, пока его рассеянный взгляд наконец не сфокусировался на мне.
– О, Лиззи. Который час?

– Час твоего ухода, - говорю я, схватив и потянув его за руку.
– Ну давай же. Вставай.

С таким же успехом я могла бы тянуть и слона. Он не сдвинется с места.

– Что происходит?
– интересуется Чаз. Должна признать, нелегко сердиться на него. Он совершенно восхитителен в своей рубашке, небритый и с взъерошенными темными волосами. Он искоса смотрит на меня.
– Сейчас уже утро? Эй — почему ты все еще во вчерашней одежде?

– Потому что между нами ничего не было, - говорю я с облегчением, потому что это правда. Мои утягивающие трусы все еще на мне. Слава Богу.
– Ну, давай же, вставай. Ты должен уйти.

– Что ты имеешь в виду под "между нами ничего не было"?
– Чаз выглядит обиженным.
– Как ты можешь так говорить? У тебя на лице царапины от моей щетины.

Я виновато поднимаю руку к своему лицу.

– Что? О, Боже. Ты ведь шутишь, да?

– Нет, я серьёзен. Ты вся в царапинах, - Чаз протягивает ко мне руки, на лице его самодовольная улыбка.
– А теперь иди ко мне и мы продолжим то, на чём остановились, когда ты беспардонно заснула. За что я постараюсь тебя не винить, хотя это будет трудно, может даже придётся тебя отшлёпать, если я разберусь, как снять эту штуку. Как ты её называешь? Ах да, утягивающие трусы, - Чаз сияет.
– Какое точное определение.

Но я уже нырнула в ванную и рассматривала свое лицо в зеркале, которое висит над умывальником.

Он прав. Нижняя половина моего лица, о которую тёрся Чаз своей щетиной, ярко-розового цвета.

Мы вели себя словно два подростка на заднем сиденье такси по дороге домой со вчерашней свадьбы.

– О, Боже!
– кричу я, входя в спальню.
– Ты думаешь, он заметил?

– Кто заметил?
– Чаз схватил меня за руку, потянул к себе, и стал возиться с мелкими пуговками на моем платье.

– Люк!
– кричу я.
– Ты думаешь, он заметил эти царапины на моем лице?

– Как он мог это заметить?
– спрашивает Чаз.
– Он же во Франции. С чего ты вообще взяла?

– Он не во Франции, - говорю я, хватая Чаза за руки, - он только что был внизу. Это он был у моей двери!

– У двери?
– Чаз сделал паузу, чтобы понять, шучу ли я. Он выглядит ещё восхитительнее, чем когда-либо. Не то чтобы у меня есть дело до того, как восхитительно выглядит Чаз.
– Люк сейчас у двери?

– Нет, уже нет, - говорю я, ещё раз хватая его руки.
– Но он вернётся через полчаса. И именно поэтому ты должен уйти. Он не знает, что ты здесь. И я не хочу, чтобы узнал, - я передаю ему пиджак.
– Так что, если ты не возражаешь, оденься и вежливо покинь помещение...

– Подожди-ка, - Чаз поднимает темные брови.
– Подожди минутку. Ты что, хочешь сказать, что вы с мистером Романтиком снова вместе?

– Конечно, мы снова вместе, - говорю я, бросая быстрый взгляд на часы. Двадцать пять минут! Люк вернется через 25 минут! Он пошел искать Старбакс, чтобы купить для нас кофе и пару датских... неважно чего, что продаётся в Старбаксе в первый день Нового Года. И мне все равно, что это может быть отвратительный свиной жир в пластиковом контейнере. Какая вообще разница?
– Почему тогда я стою здесь, умоляя тебя уйти? Я не хочу, чтобы он узнал, что ты здесь ночевал или что у меня царапины от твоей щетины.

– Лиззи, - качает Чаз головой. Но надевает свой пиджак. Слава Богу.
– Он не маленький мальчик. Ты не можешь его всегда защищать. Когда-нибудь он узнает о нас.

Холодные щупальца ужаса сжали моё сердце.

– О нас? О каких нас? Чаз.. нету никаких нас.

– Что значит "нету никаких нас"?
– Он роется во внутреннем кармане пальто, ища, видимо, свой кошелёк.
– Разве мы не провели ночь вместе?

– Да-да, - говорю я , бросая раздраженный взгляд на часы. Двадцать четыре минуты! И я должна еще вымыть голову. Я уверена, что у меня в волосах полно конфетти после вчерашней свадьбы. Не говоря уже, что, наверное, у меня круги под глазами из-за туши.
– Но я же говорила. Ничего не было.

– Ничего не было?
– Чаз выглядит уязвлённым.
– Я отчетливо помню, как нежно держу тебя на руках и целую под небом, полным падающих звезд. И ты называешь это "ничего"?

– Это были воздушные шары, - напоминаю я ему.
– А не звезды.

– Неважно. Я думал, мы говорили, что будем работать над физическим аспектом в наших отношениях.

– Нет. Так ты сказал. Я же сказала, что мы оба только что вышли из болезненных отношений и нам нужно время, чтобы выздороветь.

Чаз запускает руку в свои волосы, в результате чего они ещё смешнее взъерошиваются. К тому же, из его волос сыпется конфетти на мое покрывало.
– Но тогда зачем мы целовались в такси?