Королева сплетен
Шрифт:
– Да что вы, она замечательна! – Это я о машине. – Моя ненамного больше.
Не понимаю, почему он стоит у двери и не садится внутрь. Потом он говорит:
– После тебя, Лиз.
Он хочет, чтобы я вела? Но… я ведь только приехала! Я даже не знаю, куда ехать!
И тут до меня доходит, что он держит открытой вовсе не водительскую дверь… это пассажирское место. А руль с правой стороны.
Ну конечно! Мы же в Англии!
Я смеюсь над своей ошибкой и усаживаюсь на переднее сиденье.
Эндрю захлопывает багажник, идет вперед и видит, что я уже сижу на пассажирском сиденье. Он возмущенно смотрит на отца. – А мне что,
– Следи за своими манерами, Энди, – отвечает мистер Маршалл. Мне так странно слышать, как Эндрю называют Энди. Для меня он исключительно Эндрю.
Хотя, если честно, в этом кожаном пиджаке он больше тянет на Энди, чем на Эндрю.
– Леди на переднем сиденье, а джентльмены – на заднем, – продолжает мистер Маршалл, улыбнувшись мне.
– Лиз, я думал, ты феминистка, – усмехается Эндрю. – Неужели ты смиришься с таким обращением?
– Конечно, – говорю я, – Эндрю надо сесть вперед, у него ноги длиннее и…
– И слышать не хочу, – перебивает мистер Маршалл. – Сзади ты помнешь свое прелестное китайское платье. – И сильно хлопает моей дверцей.
Он обходит машину справа и придерживает спинку сиденья, чтобы Эндрю мог влезть назад. Они о чем-то спорят, и потом появляется Эндрю, он раздражен.
Мне неловко даже думать, что Эндрю раздражен из-за того, что я села на переднее сиденье. Скорее всего, ему просто неловко, что он не может встретить меня на собственной машине. Да, именно так. Бедняга! Наверное, думает, что я подхожу к нему с американскими мерками капиталистического материализма! Надо как-нибудь намекнуть ему, что я нахожу его бедность очень даже сексапильной, видя, на какие жертвы он идет ради детей.
Не ради Эндрю-младшего, Генри, Стеллы и Беатрис, само собой. Я имела в виду детей мира, которых он когда-нибудь будет учить.
Ух ты! От одной только мысли, сколько маленьких жизней улучшит Эндрю своей жертвой на стезе учительства, у меня дух захватывает.
Мистер Маршалл усаживается на водительское место и улыбается мне:
– Готовы?
– Да, – говорю я, и меня переполняет восторг, несмотря на сонливость из-за смены часовых поясов. Англия! Наконец-то я в Англии! И меня сейчас повезут через сельскую местность в Лондон! Может, я даже увижу овец!
Но прежде чем мы выезжаем из гаража, нас обгоняет джип. Заднее стекло опускается и оттуда высовывается Марни, моя маленькая подружка из самолета.
– До свидания, Дженифер Гарнер! – кричит она.
– Пока, Марни! – Я опускаю свое стекло и машу ей рукой. Потом джип срывается места, и в окне мелькает сияющая Марни.
– Кто, черт возьми, такая эта Дженифер Гарнер? – спрашивает мистер Маршалл, выезжая с парковки.
– Да так, одна американская кинозвезда, – отвечает Эндрю, прежде чем я успеваю рот открыть.
Просто одна американская кинозвезда? «Да эта американская кинозвезда, между прочим, похожа на твою девушку!» – хочется закричать мне. Настолько похожа, что девочка в самолете даже попросила автограф!
Но я умудряюсь прикусить язык. Не хочу, чтобы Эндрю чувствовал себя не в своей тарелке, зная, что ухаживает за двойником Дженифер Гарнер. Это, знаете ли, может напугать любого парня. Даже американского.
В отличие от египетского костюма, где существовало четкое разделение стилей между полами, греческий костюм того же периода у мужчин и женщин ничем не отличался. Большие прямоугольные куски ткани разного
Это одеяние пользовалось успехом на вечеринках университетских братств. Причина этого для меня остается загадкой, поскольку тогу нельзя назвать ни выгодно подчеркивающей фигуру, ни удобной, особенно если приходится надевать контролирующее бюст белье.
4
Мужчины всегда презирали женские сплетни, потому что подозревали правду: в них обсуждаются и сравниваются их размеры.
Не вижу никаких овец. Оказывается, аэропорт Хитроу не так уж далеко от города. По рекламным щитам, проносящимся мимо, понятно, что я уже не в Мичигане. В большинстве случаев даже не ясно, что рекламируется. Например, на одном из них изображена женщина в белье, а под ней слово «Водафон», что вполне могло быть рекламой службы секса по телефону.
Но могло быть и рекламой трусиков. Когда я спросила, ни Эндрю, ни его отец не смогли мне ответить, поскольку слово «трусики» вызывало у них приступ смеха.
Я совсем не против, что они находят меня такой забавной. По крайней мере, Эндрю отвлекся от того, что ему приходится ехать сзади.
Наконец я вижу знакомое название улицы. Мне пришлось писать его много раз на посылках для Эндрю. Посылки я слала все лето – коробки его любимого американского печенья, вафли, «Мальборо лайт» (хотя сама я не курю и очень надеюсь, что и Эндрю бросит задолго до рождения нашего первого ребенка). Настроение у меня куда радужнее, чем на парковке в аэропорту. Это потому, что наконец появилось солнышко – оно скромно выглянуло из-за тучи. И потому что улица Эндрю оказалась такой европейской – чистые тротуары, цветущие деревья, старинные особняки. Все как в фильме «Ноттинг Хилл».
Должна признать, я испытала облегчение: пытаясь представить себе квартиру Эндрю, я колебалась между «хайтеком», как у Хью Гранта в фильме «Мой мальчик», и мансардой, как в «Маленькой принцессе». Предполагала, что не смогу ходить одна по улице вечером, чтобы не нарваться на наркоманов. Или цыган.
Я рада, что реальность оказалась чем-то средним между этими двумя крайностями.
Как уверяет меня мистер Маршалл, мы всего в миле от Хэмпстед-Хит парка, где произошло много известных событий, ни одного из которых я что-то не припомню. Сейчас там устраивают пикники и запускают змеев.
Я приятно удивлена, что Эндрю живет в таком симпатичном и респектабельном районе. Не знала, что учителя зарабатывают достаточно, чтобы снимать квартиры в таких домах. Наверняка его квартира где-то под самой крышей, как у Микки Руни в «Завтраке у Тиффани»! Может, познакомлюсь со странными, но ужасно милыми соседями Эндрю. Может, я даже приглашу их всех – и родителей Эндрю, конечно, в благодарность за то, что мистер Маршалл довез меня из аэропорта, – на небольшой ужин, чтобы показать им свое американское гостеприимство. Я могу приготовить мамину пасту. Вкус у нее изысканный, но нет ничего проще в приготовлении. Нужны всего лишь спагетти, чеснок, оливковое масло, острый перец и сыр пармезан. Уверена, даже в Англии найдутся все необходимые ингредиенты.