Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
— Благодарю, — выдавил Грегор. — И не забуду.
Что ж, Бастельеро всегда платят свои долги, а что случай вернуть услугу представится, Грегор не сомневался.
Но сперва он поговорит с Деверианом и вытрясет из него все, что тот знает о заказчике! Если, конечно, артефакт смастерил действительно он…
Уже выйдя из мастерской, Грегор немного задержался на крыльце, вдыхая опьяняющий после затхлого запаха мастерской воздух, и услышал звон колокольчика внутри.
Колокольчиком, невольно вспомнил он, артефактор вызывал подмастерье.
Баргот знает что! Уж не собрался ли
Переборов мучительную, раздраженную неловкость, Грегор прислонился к двери спиной, сделав вид, что от свежего воздуха у него закружилась голова, и услышал приглушенный досками, но все же резкий и скрипучий голос старика:
— Оливер, мальчик мой, принесите бутылочку карвейна. Думаю, нам стоит выпить за мастера Девериана, пусть дорога в Сады Претемной будет ему легка. Покойный был нам дорог, хоть и увел тот выгодный заказ арлезийского посла!
«Да Баргот вас всех разбери! — едва не рявкнул Грегор, сдержавшись немалым усилием воли. — Нашли чудовище! Можно подумать, я насмерть прокляну этого дурня Девериана, если он не виноват ни в чем, кроме жадности! Я вам кто, некромант, служитель Претемнейшей, или трущобный головорез, ни во что не ставящий человеческую жизнь? Ну да, по молодости мне случилось ввязаться в пару-тройку поединков, и не во всех из них противник покинул дуэльный круг живым, но… там они сами были виноваты! Если бы я проклинал всех, кто мне просто не нравится, да столица давно бы обезлюдела, не говоря о некоторых сопредельных странах…»
Кипя от негодования, он плотно сжал губы и зашагал по улице, жалея, что не взял карету и даже не поехал верхом. Решил, видите ли, прогуляться по чистенькому благоустроенному кварталу, почувствовать дух праздника… Ну и какой толк в любезности, если в лицо тебе улыбаются, а за спиной боятся? Коллеги, чтоб их… мэтр-р-ры…
— Айлин, налей отцу шамьет. Артур, дорогой, ты совсем ничего не съел, хочешь еще тост?
Под глазами у матушки залегли едва заметные голубоватые тени, это означало, что у нее снова болела вечером голова, она встала не в духе, и Айлин следует вести себя как можно лучше. Не безупречно, потому что это у нее все равно не получится, сколько ни старайся, но хотя бы так, чтоб ее не наказали. Очень обидно будет остаться без сладкого, когда все две недели до Солнцестояния к столу каждый день подают особенные лакомства. Да и визиты… Нет, вот к тетушке Мэйв или тетушке Брайд Айлин и сама не хотела бы поехать, но если матушка решит ее наказать, то не возьмет к тетушке Элоизе, в единственный дом, где Айлин гостит с радостью.
Поэтому она встала, сделала малый реверанс и, подойдя к отцу, налила ему из кувшина шамьет, старательно следя за каждым своим движением.
— Благодарю, милая.
Отец ей улыбнулся и намазал очередной тост маслом, а потом уложил на него кусок ветчины, подцепив его с блюда прямо ножом, а не специальной вилочкой. Айлин прекрасно видела, как на лице матушки мелькнуло мгновенное неудовольствие и тут же скрылось — воспитанная леди не может делать замечания супругу, как бы он себя ни вел. Артур, сидящий напротив отца, тоже намазал себе тост
Вернувшись на место, она налила шамьета и себе тоже, с удовольствием глотнув уже остывшую, но сладкую и пряную жидкость. Сегодня утром ей снова снилась какая-то дрянь, и Айлин проснулась в холодном поту — самом настоящем, про который она раньше думала, что это просто так говорится. Брр-р, до сих пор знобит, а во рту, стоит попытаться вспомнить этот сон, появляется противный солоноватый привкус, словно она порезала палец и слизнула кровь. Нет, не надо думать об этом! Она дома, и все будет хорошо, ведь праздники…
— Почта для милорда и миледи, — провозгласил дворецкий, внося в столовую поднос с горкой разноцветных конвертов.
Это тоже было традицией — каждое утро за завтраком читать письма. Не важные, конечно, которые отец уносил в кабинет, а обычные приглашения или ответы на них. Раньше почту разбирала матушка, а когда Артур подрос, эта важная и почетная обязанность перешла к нему. Айлин немного завидовала… но только потому, что Артур важничал и ни разу не позволил ей вскрыть какой-нибудь шуршащий надушенный конверт самой. Ну хоть бы один!
— Письмо для милорда Ревенгара из королевской канцелярии! — объявил Артур, откладывая узкий длинный конверт в сторону.
Отец кивнул, а матушка посмотрела на Артура благосклонно.
— Письмо от леди Амелии, — продолжил он, тоже откладывая конверт, на этот раз из лавандовой плотной бумаги и надушенный так, что Айлин едва не чихнула. — Письмо лорду и леди Ревенгар от леди Корсон…
А вот это, раз адрес общий, уже приглашение. Артур дождался позволяющего взгляда матушки и вскрыл конверт лежащим на подносе серебряным ножом для бумаги.
— Почтительно приглашаю вас, милорд и миледи…
Все две недели перед Солнцестоянием положено ездить в гости к родственникам и друзьям, и в эти дни сотни конвертов с приглашениями летят по столице с курьерами. И нужно не ошибиться, кто куда и на какое число приглашен, не оставить в свою очередь никого без приглашения, не проявить неучивости, собрав на обед гостей, среди которых кто-то друг друга терпеть не может… Иначе потом промах будут вспоминать целый год, а может, и всю жизнь, рассказывали тетушки и такие возмутительные случаи.
— Приглашение от господина и госпожи Арментрот!
Артур отложил письмо в уже накопившуюся стопку «праздничных», а Айлин едва сдержалась, чтобы не встрепенуться — это от тетушки Элоизы, она вернулась из провинции!
— И…
Артур запнулся, недоуменно глядя на серый конверт с желтой гербовой печатью, вскинул брови совсем как матушка и прочитал:
— Для леди Айлин Ревенгар от… лорда Эддерли?
Айлин словно окатили кипятком. Эддерли? Саймон ей написал?! Но…
— Для Айлин? — весело удивился отец. — Девочка моя, тебе пишут молодые люди? Гвенивер, дорогая…